Очарованная тьмой
Шрифт:
Вдруг одна из них вновь обнажила зубы. Поманила юношу к себе, и тот, заворожённый подошёл. Утопленница вгрызлась в его шею. С той же жадностью, что он прежде смотрел на неё, теперь пила она его кровь. Русалка отстранилась, вытерев алые губы, и на её место подошла другая. Потом третья, четвёртая. Подозвали и Раду. Она замешкалась, испугавшись, и её буквально толкнули в сторону юноши. Девушка уставилась на его рану на шее и вдохнула запах крови. Тьма тут же отозвалась внутри, забурлила, давая понять, насколько желанна для неё кровь. И Рада осторожно прикоснулась губами к месту укуса. Слизнула первую каплю. Почувствовала, будто облизывает железный клинок – опасный, но необъяснимо притягательный. Девушка с жадностью глотнула ещё крови. Мир вокруг будто потемнел и перестал существовать.
Русалки насытились кровью. Юноша побледнел и еле стоял на ногах, но счастливо улыбался. Рада поняла, насколько велика сила песни, но, как шепнула одна из утопленниц, чары действуют лишь раз. На второй раз человек, услышав песню, не поддастся им. Но и такое оружие девушку устроило.
Жар, полученный благодаря крови, постепенно отпускал тело Рады. Она сидела на берегу, обняв колени руками, и наблюдала за русалками. Они поманили юношу в воду. Поддерживая его под локти, повели на глубину. Рыбак еле перебирал ногами, шатался, будто перепил браги. И всё же уверенно шёл вперёд, несмотря на то, что ледяное течение толкало его в сторону. Утопленницы танцевали вокруг него. Они смывали кровь со своих лиц и обливали водой юношу, а он смеялся в ответ. Вода доходила ему уже до шеи. Ещё пара шагов – и он скрылся под гладью реки. Русалки тоже нырнули, но Рада знала, что вода для них жизнь, а для рыбака погибель.
Долго девушка смотрела на опустевшую реку. Пока она руками вычёсывала волосы, выбирая из них мелкие камни и водоросли, русалки вернулись и присели рядом. Никто больше не пел и не собирал хоровод, утро отбирало потусторонние силы утопленниц. Рубаха у Рады постепенно подсыхала, а пение птиц да мерное течение воды наводило сон.
Очнулась Рада, когда уже рассвело. Она вскочила. Если кто-то из деревенских обнаружит её здесь да в таком виде, то ей несдобровать. Русалок рядом уже не было, но перед уходом они, видимо, перетащили Раду в прибрежные кусты, чтобы никто её не заметил. Девушка выдохнула, потихоньку огляделась. Крадучись добежала до воды, чтобы умыться – вдруг на лице осталась кровь мертвеца, – а потом помчалась в сторону леса.
Рада долго блуждала по тропам, которые из-за спешки и волнения казались незнакомыми. Утро не принесло тепла, и она всё так же растирала себя руками, чтобы согреться, и злилась на боль в босых ступнях. Волосы высохли, но спутались и пахли водорослями. Рубаха тоже пропиталась кислым речным запахом и посерела от грязи, к тому же Рада постоянно чесалась из-за песка, который не смогла вытряхнуть из ткани. Русалий венок она со злостью выкинула на дорогу. Ночные воспоминания разрывали девушку на части: сперва её чуть не утопили, потом обучили чарам; на её глазах убили человека, но сама Рада наслаждалась кровью, приближая несчастного к смерти. Девушка остановилась на тропе. Закрыла лицо руками и вздохнула. Страшный сон ночи ей не забыть, как и день смерти.
В конце концов Рада добралась до избушки Ягини. Ноги заплетались не хуже, чем у мёртвого рыбака. Девушка толкнула дверь в дом, упала на лавку и застонала. На тётку и Кощея она внимания намеренно не обратила, а те молчали, с интересом уставившись на неё. Дрожь всё ещё проходилась по телу, и Рада обняла себя руками. Косо глянула на стариков.
– Вы знали, что они попытаются меня утопить? – в лоб спросила девушка.
– Но не утопили же, – пожал плечами Кощей. Он всегда был излишне спокоен, чем нравился Раде, но сейчас это спокойствие раздражало. Девушка готова была разорвать старика на части за то, что отправил её на ночное приключение и не предупредил об опасности. – Они помогли?
– Помогли, – сквозь зубы ответила девушка.
–
Рада промолчала, иначе бы выдала что-нибудь острое. Она медленно встала с лавки и на трясущихся ногах добралась до закутка, где лежало зеркало. Оглядела себя, хотя в отражении могла увидеть лишь мертвячку. В зеркале девушка почти не изменилось: чёрная обтянутая кожа, потрескавшиеся губы, чёрные глаза. И всё же губы слегка заходились в улыбке. Ни разу Рада не видела, чтобы отражение улыбалось – точнее, она сама никогда не улыбалась в зеркало. И сейчас девушка смогла рассмотреть зубы, острые, похожие на клыки русалок. Её мёртвая часть, её внутренняя тьма жаждала крови и насытилась сегодня ночью.
Надолго ли?
ГЛАВА 5
Солнце светило ярко, почти прожигая лучами деревянный пол постоялого двора. Уже несколько дней Рада жила здесь, в горнице, которую оплачивал Володя. Он одаривал девушку всяческими подарками и обещал ей вскорости устроить встречу с отцом. Тот пока был занят, разъезжал по торговым делам. Рада терпеливо ждала его возвращения.
И тот день настал. Воздух наполняла духота и сладковатый запах цветов в вазе. Те цветы Володя прислал Раде ещё утром, вместе с тяжёлым сундуком, в котором девушка нашла несколько платьев из дорогих тканей, с яркими каменьями да с искусной вышивкой. Володя велел подготовиться – сегодня его невесте предстояло знакомство с будущим свёкром. Жених уверял, что вычурные одёжи не дадут ей упасть в грязь лицом, несмотря на безродное происхождение. «Посмотрим», – зло фыркнула Рада.
Едва Володя уехал, она задёрнула шторы, спрятавшись от солнца и от чужих глаз с улицы, и принялась мерить платья.
Одёжа не походила на ту, какую носили деревенские жители. Да и у градских дев кошельки были не столь широки, чтобы заиметь подобные платья. Но семья Белолебедей во главе с Филиппом, несколько лет назад ограбившим и убившим семью Рады, могла позволить себе всё. Девушка поджала губы. Сама не заметила, как провалилась в горькие воспоминания и от злости чуть не сорвала бусины с ткани юбки. Она еле разжала руку и поскорее натянула платье. За ним – столь же роскошный кокошник. Рада вдохнула и выдохнула, зажмурив глаза. Надобно было посмотреть в зеркало, но девушка знала, что в отражении встретит не себя, а тёмную сущность, что захватила её сердце. С улицы, как назло, доносился счастливый женский смех. Любая девица могла насладиться своим отражением. Любая! Кроме Рады.
Девушка сжала зубы и медленно подняла зеркало, подаренное Кощеем. Несколько секунд она смотрела на себя, а потом швырнула зеркало на кровать. Кокошник в отражении был хорош, а она – нет. Всё благодаря Белолебедю, этой старой скотине, перед которой ей сегодня придётся лебезить и красоваться, лишь бы он одобрил брак с Володей. Одобрит, никуда не денется.
Рада переоделась во второе платье. Снова подняла зеркало, попыталась через небольшое отражение рассмотреть себя полностью. Потом примерила следующее платье, ещё одно… Вскоре девушка перебрала всю одёжу и украшения. Ей нравилось чувствовать лёгкий шёлк, тяжесть бархата и чуть щекотную на ощупь парчу. Украшения сияли на солнце, чей тонкий луч просачивался сквозь занавеси на окне. Рада закружилась по горнице, представляя танец с Володей, а длинные серьги били её по шее, широкий подол путался в ногах. Неудобно, и всё же как приятно ощущать себя богачкой. Девушка остановилась посреди горницы, переводя дыхание.
Вскоре по предварительному распоряжению Володи хозяин постоялого двора подготовил для Рады купальню этажом ниже. Горницу заволокло паром, и девушка едва разглядела ванну, от которой приятно пахло травами. Рада различила запах хвои и череды, а потом дыхание замерло, пока она опускалась в ванну с травами, смакуя прикосновения горячей воды. Так, значит, купаются богатые люди? Сама девушка обмывалась лишь в речке да в бане.
Нехотя она потом вылезала из ванны и вытирала волосы. Надевала чистые наряды, привезённые Володей, и ждала его в горнице.