Очарованная
Шрифт:
— С вами все в порядке? Лулу вздрогнула. — Что?
— У вас покраснело лицо.
— Я горю. То есть мне жарко. Это от вина. Все нормально. Это просто остаточные явления. Ерунда.
Мерфи улыбнулся.
— Может, вам стоит присесть?
«А может, мне уже хватит думать о том, что у тебя в штанах». Выдавив из себя слабую улыбку, Лулу с мочалкой для мытья посуды яростно набросилась на сковороду, а Мерфи, сполоснув приборы, сложил их в корзину посудомоечной машины. Лулу никогда не понимала, какой прок от этого агрегата — все равно ведь тарелки приходится сначала отскребать — и предпочитала мыть посуду по
Мерфи искоса взглянул на Лулу:
— Вы еще здесь?
— Можно задать вам вопрос?
— Опять?
По блеску в его глазах Лулу поняла, что он шутит, и потому с улыбкой продолжила:
— Зачем вы приобрели такой большой дом?
— Вложение средств.
Вложение средств? И все? Вот так просто? Задавшись целью узнать об этом человеке как можно больше, Лулу забыла об уютном диване и принялась протирать стойку.
— Вы были женаты?
— Нет.
— А собирались когда-нибудь жениться?
— Нет.
Значит, либо боится брать на себя обузу, либо еще не встретил женщину своей мечты. Хм.
— У вас есть дети?
— Нет.
— А вам когда-нибудь хотелось их завести? Пауза.
Фу ты! Лулу повесила мокрое полотенце на край мойки и вымыла руки.
Мерфи закрыл посудомоечную машину и нажал кнопку.
— Мы живем в греб… простите, таком испорченном мире, — наконец проговорил он. — Зачем увеличивать число несчастных, производя на свет детей?
Несмотря на грубость, его ответ должен был бы заставить Лулу запрыгать от счастья: Мерфи не хотел детей. Просто подарок судьбы. Сексуальный, умный мужчина, к тому же лишенный стимула продолжения рода. Однако сквозившая в его голосе усталость заставила Лулу повременить с ликованием.
— Ваш ребенок мог бы поучаствовать в переустройстве этого мира.
Мерфи взял бокалы для вина и направился к дивану.
— Переустройство всегда сопряжено с риском.
Лулу последовала за ним, ломая голову над его словами. Она развязала шнурки, сбросила кроссовки и устроилась с ногами на другом конце дивана.
— Так вы не хотите детей из опасения, что ваш сын или дочь могут каким-то образом пострадать? — Неужели он такой паникер? Не может этого быть. Кто угодно, но только не вооруженный специалист по обеспечению безопасности.
— Это нечто большее, чем выбитый зуб или ссадины на коленках, принцесса.
— Разумеется. — У Лулу сразу словно из рога изобилия стали возникать в голове всякого рода страхи и опасения, которые свойственны, наверное, всем родителям. — Вдруг ребенок, катаясь на велосипеде, попадет под машину? Вдруг его похитят? Вдруг он станет жертвой педофила? — Лулу передернуло от ужаса. Как ни старайся об этом не думать, а такие вещи действительно случаются.
— А вдруг ребенок попадет под перекрестный огонь? — продолжил Мерфи, одерживая верх над Лулу в игре «А вдруг». Его левый глаз начал судорожно подергиваться. — А вдруг дочь окажется погребенной в сточной канаве или утонет во время наводнения? А вдруг сын погибнет от голода во время политического кризиса?
Мерфи умолк, и Лулу осознала, что сидит с широко распахнутыми от ужаса глазами. Она ничего не могла с собой поделать. Нарисованные Мерфи чудовищные картины ввели ее в ступор. Массируя грудь, в которой засела тупая боль, Лулу заглянула ему в глаза и увидела там тревогу.
— А ведь вы ничего не выдумываете. Вы все видели воочию. Мерфи опустил глаза и сделал большой глоток вина.
— Странно, что у нас с вами, черт побери, зашел об этом разговор.
— Я спросила, не хотелось ли вам завести детей.
— Из меня вышел бы никудышный отец, — сказал Мерфи, сопроводив свои слова язвительной усмешкой. Он отставил бокал в сторону. — Давайте закроем эту тему. — Он взял пульт дистанционного управления и нажал на кнопку.
Лулу не могла с ним согласиться. Ей показалось, что из Мерфи вышел бы чудесный отец. Он был умным, терпеливым и заботливым человеком, несмотря на то что по долгу службы вынужден был носить пистолет и, несомненно, участвовать во всяких схватках. Сердце Лулу наполнилось теплым чувством к этому человеку. Ей так и хотелось полюбопытствовать еще, как и почему он стал свидетелем столь ужасающих трагедий, но он ясно дал понять, что разговор окончен.
Лулу взглянула на экран. Огромный сверх-четкий, ультра дорогой плазменный экран. «Приключения Робин Гуда». Классика кино. Она не пожалела денег на специальный, коллекционный выпуск DVD со всяческими техническими ухищрениями. Мерфи, наверное, привлек приключенческий сюжет, тогда как Лулу покорила история любви Робина и Мэриан. Прежде чем набраться храбрости и бросить взгляд на хозяина, пока идут титры, Лулу спросила:
— Колин?
— Да?
— Двигайтесь ко мне.
Мерфи настороженно оглянулся. Лулу закатила глаза.
— Ну хорошо, я сама к вам подвинусь. — Она села рядом и обвила его руками. — Только не волнуйтесь. Мне просто показалось, что вам будет хорошо, если я вас обниму.
Мерфи выдохнул и усадил Лулу себе на колени.
— Если кому-то и нужно утешение, киска, то это вам. За вами гоняется ополоумевший гангстер.
— Я не боюсь. Ведь вы настоящий профессионал, правда? Мерфи улыбнулся.
— Да. — Поглаживая Лулу по голове, он откинулся на спинку дивана и погрузился в молчание. Оба, казалось, сосредоточились на экране.
Лулу старалась не обращать внимания на пульсацию у себя между ног, превозмогая необоримое желание поднять голову и приблизить свое лицо к Мерфи, чтобы еще раз почувствовать, как здорово он умеет целоваться. Она уверяла себя, что хотела всего лишь успокоить его, а не анализировать свои возрастающие не по дням, а по часам сексуальные потребности.
Она заставляла себя следить за происходящим на экране — за Робином и Мэриан, мятежником и молодой девицей, — но ее мысли кружились вокруг другого сюжета — Лулу и Мерфи, принцессы и телохранителя. Разморенная от тепла его нежных объятий и шабли, Лулу прикрыла глаза и дала волю своему воображению. Что ж, раз ничего другого не предвидится, то хоть помечтать.