Очарованные Гавайи
Шрифт:
Расшифровав последний пункт, Крэмер побледнел. Он сразу понял, что через несколько часов где-то будут падать бомбы и умирать люди – солдаты армии, в которой он служил сам. Бросив свои текущие дела, Крэмер, несмотря на низкий чин, начал искать самого начальника штаба американского военно-морского флота адмирала Старка. Найти адмирала не удалось. Тогда он стал разыскивать начальника генерального штаба американской армии генерала Маршалла. Но и его не оказалось на месте, в это время он как раз объезжал коней в одном из вашингтонских парков. Обойдя пустые кабинеты, Крэмер вернулся в свое бюро и вновь погрузился в текст токийской инструкции, а предназначенной послу Номуре. Дойдя до предпоследней, тринадцатой части, он понял, что посольство должно было вручить полный текст ноты государственному
Крэмер высчитал, который час будет в этот момент на Гавайях. Оказалось – половина восьмого утра. Воскресное утро! Солдаты будут отсыпаться после бурно проведенной ночи, самые набожные из них пойдут в церковь. Так что, если завтра японцы в это время нападут на Гавайи, оказать сопротивление будет некому. Крэмер не раздумывал больше ни минуты. Он сел в автомобиль и снова отправился к адмиралу Старку, которому тогда подчинялась база в Пёрл-Харборе и весь американский флот на Гавайях. Адмирал не принял человека, принесшего столь важное известие. Лишь после томительного ожидания Крэмера впустили в штабную канцелярию. Поданная им шифровка ничуть не смутила адмирала. Сначала он вообще отказался послать своим морякам какое-либо предупреждение и лишь позже согласился позвонить в Гонолулу. Но телефонная линия оказалась поврежденной. В конце концов шифрованное предупреждение было отправлено как обычная телеграмма – через посредничество коммерческой телеграфной компании «Уэстерн Юнион».
Сообщение о непосредственной угрозе важнейшей военно-морской базе в Океании, которое могло сохранить жизнь многих людей, спасти суда, самолеты и другую технику, было послано по обычному телеграфу! И кем? Людьми, отвечающими за безопасность Гавайев! В Гонолулу телеграмму принял молодой почтовый рассыльный, почти мальчик. Те, кому она предназначалась, получили ее слишком поздно, когда гавайский флот уже был разбит, а в водах Пёрл-Харбора были навеки погребены тысячи солдат.
Признаки готовящегося нападения не ускользнули также от внимания тех, кто находился в это время на островах. Как правило, это были низшие чины или рядовые.
Первыми заговорили о зловещих сигналах радисты, следившие за работой японских передатчиков. Один из солдат, «сидевший» на сообщениях Токийского радио, обратил внимание, что 5 декабря впервые передача последних известий закончилась сообщением метеорологов «Хигасино Кадзе». Более того, странное для данной передачи сообщение было повторено дважды. Хигасино Кадзе по-японски значит «восточный ветер, дождь». Солдат, ведущий запись регулярных передач японского радио на монитор, заподозрил нечто необычное в том, что «метеорологическая сводка» прозвучала именно в данной программе, почувствовав в ней зашифрованный знак к каким-то чрезвычайно важным действиям.
Он поделился своим подозрением с начальником восточного отдела контрразведки капитаном Сэффордом. Последний, как и Крэмер, уведомил об этом адмирала Старка. Адмирал сунул бумажку в ящик, не предприняв абсолютно никаких мер. А ведь метеорологическое сообщение «восточный ветер, дождь» по приказу японского генерального штаба означало непосредственную подготовку к вооруженному нападению Страны восходящего солнца на Соединенные Штаты.
Отмечались и другие признаки приближающегося нападения. Так, американский патрульный самолет увидел в водах возле Гавайских островов пятнадцатиметровое масляное пятно – след подводной лодки. За несколько часов до атаки небольшое военное судно обнаружило японскую подводную лодку и даже вступило с ней в бой! Судно называлось «Уорд». Это был «старичок» времен первой мировой войны. Ему давно пора было «на пенсию», но с наступлением неспокойных времен его пощадили и отправили к берегам Гавайев в качестве патрульного тральщика. На отжившем свой век корабле пятого класса служили исключительно «запасники». Только капитан «Уорда» старший лейтенант Оутэрбридж был офицером.
В половине четвертого утра рокового дня новоиспеченный выпускник Северо-Западного университета, матрос запаса Оскар Геппнер доложил капитану, что экипаж тральщика «Кондор» заметил прямо в водах Пёрл-Харбора подозрительное судно, что-то вроде сверхмалой подводной лодки, которая намеревалась проникнуть в самый центр Жемчужной гавани, ибо противолодочные заграждения в это время были подняты. Оутэрбридж стал прочесывать воды бухты, и в половине седьмого утра (то есть за полтора часа до нападения) Оскар снова увидел подозрительный предмет. Безмятежно спали адмиралы, отсыпались после веселой ночи солдаты, а утлый «старичок» «Уорд» уже вступил в бой. Он сбросил несколько бомб, и новые масляные пятна на поверхности воды подтвердили, что цель наконец достигнута.
Капитан «Уорда» немедленно пытался доложить о чужой, оказавшейся в заливе подводной лодке командующему американским флотом на Гавайях адмиралу Шорту. Но в семь утра тот был недосягаем. Оутэрбридж позвонил заместителю Шорта адмиралу Блоху. Его не оказалось дома. Тогда капитан «Уорда» обратился к начальнику штаба капитану Эрлу. Эол еще спал. Когда супруга наконец разбудила его, он «успокоил» возбужденного Оутэрбриджа, сказав:
– Надо подождать, посмотреть, что будет дальше!
В это время японские самолеты уже взяли курс на Пёрл-Харбор. Так снова было проигнорировано предупреждение об опасности, сделанное капитаном, который не только обнаружил в водах Пёрл-Харбора вражескую подводную лодку, но и уничтожил ее. Однако и на это событие командование базы не обратило должного внимания. И, наконец, американцы собственными глазами увидели японские самолеты, приближавшиеся к Гавайям. Дело в том, что к середине 1941 года до Гавайев дошло новейшее изобретение – радар. Одна из первых на Гавайских островах радиолокационных станций была размещена на самом севере Оаху, в пустынном месте Опана.
По существу, она состояла из грузовика, на крыше которого вращалась антенна. У радиолокатора в Опане дежурили по восемь часов, всегда по двое. В этих пустынных краях наблюдать было нечего, разве что красоты моря. Парням, дежурившим в ночь с 6 на 7 декабря 1941 года, ничто не мешало вести наблюдения.
К своему великому удивлению, рядовой Джордж Эллиот вдруг увидел на экране многочисленную группу самолетов, направлявшихся к Гавайям. Вместе с более опытным Локартом они точно рассчитали курс, по которому самолеты приближались к Оаху, а также то, что в данный момент они находились на расстоянии ста тридцати семи миль от берега. Было послано сообщение в Форт-Шафтер, ставку командования обороной Гавайев. Но... было воскресное утро, и рапорт попал в руки тоже рядовому Джозефу Мак-Дональду. Лишь после долгих поисков ему удалось найти нужного офицера – лейтенанта Тайлера. Последний, чтобы с утра отвязаться от «паникеров», «успокоил» их такими словами:
– Ну и что же, ведь это наши собственные самолеты!
Но из Опаны пришло новое сообщение: «Наблюдаемая эскадрилья приближается. В настоящий момент удалена от побережья Гавайев всего на девяносто миль».
Однако Тайлер и на этот раз преспокойно ответил, это это американские самолеты, летящие в Пёрл-Харбор из Калифорнии, хотя каждому гавайскому школьнику известно, что Калифорния находится совсем в другой стороне. Эллиот и Локарт продолжали следить за самолетами. Они послали еще один рапорт в Форт-Шафтер, вообще не получив ответа. Потом приехал джип и привез им завтрак. Раз им никто не верил, надо хоть поесть как следует! Эллиот и Локарт выключили радар и принялись было за трапезу, когда машины с красным восходящим солнцем на крыльях подлетели к Оаху. Было 7 декабря 1941 года. На Гавайях начинался ад, о котором предупреждало столько сообщений и рапортов, оставленных без внимания теми, кто отвечал за безопасность Гавайев!
СМЕРТЬ В РАЮ
Судно «Эдвенчер» бросило якорь у белого здания, словно построенного из каррарского мрамора и похожего на мост, плывущий по океану. С палубы судна я перешел на этот «мост», который когда-то тоже был линкором «Аризона», одним из многих кораблей, стоявших на рейде Пёрл-Харбора.
Сегодня в Жемчужной гавани линкоров уже нет. Впрочем, в Пёрл-Харборе я наблюдал много такого, что вряд ли можно увидеть где-либо еще: огромный авианосец с ультрасовременными истребителями на палубе, несколько крейсеров и даже атомную подводную лодку. В Пёрл-Харборе ежедневно останавливается на «ночлег» около семидесяти кораблей.