Очарованный
Шрифт:
— Между прочим, я сам ее никогда не видел, — признался герцог.
— Ты это серьезно? — не поверил Гарри.
— Абсолютно!
— Тогда кто же она?
— Она дочь герцога Норталертона. Он только что предложил мне ее вместе с десятью тысячами акров поместья Магнус Крофт.
— Просто не верится!
— Это правда.
— Тогда ты в выигрыше! — воскликнул Гарри. — Ты получишь жену и вернешь поместье, которое твой отец швырнул на карточный стол.
— Да, я буду в выигрыше и полагаю, что он
— Каролина Алертон? Но ты действительно никогда ее не видел? Ведь Алертоны твои соседи?
— Все это так, но Линчестеры не общались с Норталертонами после того, как герцог отказался вернуть поместье, несмотря на объяснения моего отца, что под влиянием алкоголя он был не в себе, когда поставил на кон поместье и проиграл его.
— Алертона не в чем обвинять. Карточный долг — долг чести.
— Несомненно! В то же время мой отец полагал, что герцог поступает неблагородно, и порвал с ним всякие отношения, кроме строго официальных.
— А предложение тебе руки своей дочери носило строго официальный характер? — полюбопытствовал Гарри.
— Весьма официальный. У нас есть общий соперник. Один, недавно поселившийся в этих местах землевладелец завел новую в нашем графстве свору гончих на лис. До этого их было только две: одна моя и вторая герцога Норталертона. И, как ты понимаешь, нам необходимо заключить союз, чтобы загнать соперника обратно в конуру, из которой он вылез.
— И в результате этого необычного сотрудничества ты решил жениться на дочери герцога? — с ехидной усмешкой спросил Гарри.
— Он предложил, и я счел это предложение разумным.
Гарри откинулся в кресле и захохотал.
— Разумным! — воскликнул он сквозь смех. — Мой дорогой Сильваниус, как это может быть разумным — жениться на девушке, которую ты никогда не видел, только потому, что она может вернуть тебе поместье, вроде того виноградника, которого ты домогаешься?
— Но этот виноградник всегда по праву принадлежал Линчестерам, — высокомерно ответил герцог.
— К черту все это! Подумай, на каких условиях ты женишься! — пытался образумить друга Гарри.
— А почему бы и нет? Она хорошо воспитана — никто не может возражать против этого, — я слышал, что она красавица, и, откровенно говоря, Гарри, я полагаю, что Ане пришло время жениться.
— Я думаю об этом все последние пять лет! — сказал его друг. — Тебе пришло время остепениться и, самое главное, — завести наследника.
— Ты рассуждаешь, совсем как моя бабушка, — улыбнулся Сильваниус.
— Твоя бабушка очень разумная женщина, но как твой старый друг я должен тебя предупредить, что ты выбрал не самый лучший способ для женитьбы.
— Ты говоришь со знанием дела! — сказал с издевкой герцог.
— Нет, но я хочу сказать тебе одну вещь: я никогда не свяжу себя брачными узами с женщиной, пока не буду полностью уверен, что люблю ее и смогу выносить ежедневный разговоре ней за завтраком.
— Нет такого закона, который обязывает мужа разговаривать с женой за завтраком, — запротестовал герцог.
— Нет такого закона, который требует, чтобы ты выслушивал ее, — ответил Гарри. — Но в браке есть неизбежные вещи.
Сильваниус стоял спиной к камину с таким выражением лица, которое говорило его другу, что спорить с ним бесполезно.
— Очень легко, Гарри, — сказал он, — критиковать и выискивать ошибки у других, но ты, как и добрая дюжина моих родственников, един в убеждении, что мне надо жениться!
— Тебе действительно пора это сделать, — пробормотал Гарри.
— Но я не какой-нибудь зеленый юнец, который готов влюбиться в первое попавшееся хорошенькое личико, — продолжал герцог, — и я не настолько глуп, чтобы считать, что недавняя школьница представляет для меня интерес или знает что-нибудь из того, что меня может в ней заинтересовать.
Гарри попытался возразить, но Сильваниус протестующе поднял руку.
— Дай мне закончить, — сказал он. — Я тщательно обдумал это. Если мне приходится жениться и самому выбирать жену, я должен жениться на молодой девушке. Я должен иметь основания полагать, что она будет достаточно умна, чтобы быть приятной не только для меня, но и для моих друзей. И если она будет достаточно хорошо воспитана, она будет мне благодарна за то, что сидит рядом со мной за столом, и на нескольких ошибках научится быть хорошей хозяйкой.
— Я согласен со всем этим, — сказал Гарри, — но как вы будете чувствовать себя, когда останетесь вдвоем?
Лукавая усмешка пробежала по лицу герцога, и он ответил:
— Здесь я согласен с тобой. Но почему мы должны оставаться вдвоем, за исключением крайне редких случаев?
Сильваниус прошелся по комнате и продолжил:
— В старые времена, как ты прекрасно знаешь, в доме таких размеров жили не только герцог и герцогиня или, прежде чем моя прабабушка получила этот титул, маркиз и маркиза Честер!
Он слегка улыбнулся и продолжал:
— Здесь жили их дети, другие родственники, бабушки и дедушки, двоюродные тети и дяди, племянники и племянницы, старые друзья, нянечки, гувернантки и множество слуг! По сути, дом постоянно был наполнен людьми, не говоря уже о гостях, которым оказывалось особое внимание круглый год, о чем свидетельствуют дневники того времени.
Гарри рассмеялся.
— Так вот какую жизнь ты собираешься вести: что-то вроде главы большого семейства или, лучше сказать, — короля во главе собственного двора? Надеюсь, я буду приглашен ко двору Вашего Высочества?