Очарованный
Шрифт:
Он был таким горячим для этого.
– Вместо этого, - продолжил он, - Я не могу дышать, потому что хочу тебя. Не могу думать. Не могу дождаться, когда погружу в тебя мой член и буду кончать до тех пор, пока мои яйца не перестанут болеть.
– Это она сделала тебя таким горячим?
– мягко спросила Виктория.
– Никогда, - он схватил бандаж в кулак, яркий хром внезапно показался опасным, когда оказался в этой прекрасно сложенной руке.
– Я ни к кому не чувствовал такого. Ты знаешь это. Перестань сомневаться во мне
Это начинает меня раздражать.
Она быстро вздохнула, ее соски затвердели и болели. Он стоял там ожидая, грозный мужчина в полном половом возбуждении, его лицо было суровым в непоколебимой мужской красоте. Его мужественное тело напряглось от необходимости войти в нее.
– Ты знаешь, что делать, - хрипло сказал он, - Не заставляй меня ждать.
Виктория повернулась и растянулась лицом вниз, раскрывая ноги, чтобы установить бандаж. Ее пульс участился, стимулируя ее дыхание и желание. Тем не менее, она не смогла сдержаться и не сказать,
– Она хочет, чтобы ты вернулся.
Его бывшая любовница находилась в их доме, голая и готовая. Какое этому могло быть оправдание?
– Меня не волнует, что она хочет. Я забочусь только о тебе.
– Мягкое как масло кожа обернулась вокруг ее лодыжки и затянулась.
– Во мне твоя магия. Я чувствую тебя. Чувствую твой запах.
– его рука обожанием скользнула по задней стороне ее ноги.- Ощущаю твой вкус.
Она застонала.
– Почему она в нашем доме?
– Почему ты так одержима ей?
– его рука обрушилась на ее ягодицы, звук плоти, звук удара о плоть, трещал как гром. Она вскрикнула и скорчилась, от порки ее кожа горела.
– Ты знаешь, я слишком сильно люблю тебя. Не для кого другого там нет места.
Его голос вибрировал от эмоций и глаза Виктории плотно закрылись. Его рука сильно ударила по другой ягодице, и огонь охватил ее ноги, заставив опухать губы ее лона.
– Ты не знаешь, как вы смотритесь вместе, - простонала она, - Как это очевидно, что вы наслаждаетесь, трахая друг друга. Ты не поймешь меня, пока не увидишь с одним из Охотников, который был до тебя. Посмотришь, как они смотрят на меня, взглядом который говорит, они знают как это ощущается когда я отсасываю . . . какого ощущение быть внутри меня . . .
– Виктория, - прорычал он, прям перед тем, как наклониться и вонзить свои зубы в ее бедро. Наказывая ее. Помечая ее.
Она разрыдалась, боль поразила ее тело.
– Мне ненавистно, что она знает, как хорошо ощущать тебя. Звуки, которые ты издаешь. Мне ненавистно, что ты так сильно ее хотел.
– Не так сильно, как я хочу тебя, - выдохнул он, уткнувшись щекой в ее щеку.
– Даже близко не так.
Другой кожаный манжет, магическим образом сомкнулся на ее лодыжке.
– Сегодня она подверглась нападению, - спокойно сказал он.
– Нападению среди бела дня, прямо на улице рядом со мной.
У Виктории перехватило дыхание.
– Я говорил тебе, насколько эта охота
Его голос сорвался. Нежно скользя руками по ее телу, он обхватил ее грудь и приподнял ее на колени. Он переместился на кровать, дергая и потягивая ее соски. Его грудь была горячей и твердой у ее плеча, его волосы мягко ласкали ее шею. Ее спина изогнулась, прижимая ее ноющую грудь к его рукам, ее баланс полностью зависел от его силы.
– Это могла быть ты, - снова повторил он, губами на ее шее.
– И я не смогу это вынести, Виктория.
– Позволь мне помочь тебе. Пожалуйста.
– Ты мне сейчас поможешь.
– Он крепко схватил рукой за ее затылок, и заставил прогнутся вперед, фиксируя ее талию, когда она согнулась прижимая к постели щеку.
Ее руки протолкнулись через ее растопыренные ноги и были моментально привязаны кожаными манжетами к бандажу. Она была беспомощна и неспособна двигаться, ее бедра высоко изогнулись и широко раскрылись, ее лоно было открытым и готовым для его удовольствия. Глубочайшее проникновение.
Виктория текла от волнения и нетерпения. Чем сдержаннее была она, тем горячее был Макс. Чем горячее он становился, тем больше она его хотела.
Он выпрямился и щелкнул пальцами. Это было единственным предупреждением, которое она получила, прежде чем плеть флогера ужалила заднюю часть ее бедер. Она застонала в одеяло, впитывая жало боли в свое сжимающиеся лоно. Что-то запротестовало внутри нее. Но это было не сильнее, чем ее желание. Макс раскрывал для нее такие места, которые она не хотела раскрывать, и все же не могла дождаться, чтобы раскрыть.
Его рука гладила по разгоряченной, болезненной коже.
– Прекрати ругаться со мной.
– Трахни меня.
Флогер снова опустился на нее. Она стиснула зубы от боли и удовольствия. Макс использовал идеальное соотношение силы, его действия были опытными и методичными.Она не могла не думать об опыте, который он имел, была ли это темнота внутри него, что заставляла его нуждаться в полном подчинении.
– Перестань анализировать меня, - его голос был тихим и контролирующим, достаточно властным. Он снова шлепнул ее, ударяя по новой части плоти с безошибочной точностью. Когда он закончил, временные отметены которые он оставил, сложились в четкий художественный рисунок.
– Перестань сомневаться во мне.
– Макс . . .
– мольба в ее голосе шла из неистощимого источника внутри нее, и он был единственным кто когда-либо прикасался к нему.
– Перестань сомневаться в моей порядочности. Меня не было только два дня, и ты Виктория похоже забыла, что ты мне обещала.
– замшевые ремешки ударили по ее ягодицам. Служить, подчиняться и удовлетворять меня. Никогда не допрашивать и ни в чем не отказывать мне. Никогда не говорить мне ‘НЕТ’.
– Я даю тебе больше, чем я когда либо кому то давала.