Очаровательный Синий Чулок
Шрифт:
– Надеюсь, этого не случится.
– В наш век иначе нельзя, – оторвавшись от куска буженины, произнес светловолосый худощавый мужчина лет сорока. Соня не успела выхватить из разговора его имя и прилепила к нему прозвище Студент. Уж слишком он напоминал красавчика-старшекурсника, уделяющего больше внимания внешности, чем вопросам образования. Даже великоватый пиджак смотрелся на нем пижонисто. – Если я всего один день не появляюсь в офисе, то…
– …то твоя секретарша впадает в уныние, – иронично закончил широкоплечий режиссер, накладывая на
«Как же хочется есть!» – подумала Соня, косясь на блинчики. Их осталось всего две штуки, и если учесть, что Ксюша съела сразу три, то, наверное, они действительно вкусные. С одной стороны, ради дела надо бы поскромничать, с другой – вполне можно и поесть. Но ее образ, к сожалению, не предполагает качественного обжорства, включающего бокал мартини со льдом. Она – сухарь. Рыба. И все человеческое ей чуждо.
«Не-а», – мысленно улыбнулась Соня, и через секунду на ее тарелке лежали два блина с грибами. Немного помедлив, она зачерпнула ложкой соус и полила им свой «простецкий» ужин. Да, она скромная гувернантка с хорошим аппетитом – подобное необъяснимое чудо в природе изредка встречается. И раз ее усадили за стол, то…
– А у вас отменный аппетит, Софья Филипповна, – раздался насмешливый голос Лоры. – Но не злоупотребляйте мучным, а то испортите фигуру.
«Вот чему я так и не научилось за годы актерства, так это краснеть по заказу, – усмехнулась Соня, – а надо бы…»
Она «случайно» звякнула вилкой о край тарелки, посмотрела на Лору, сидящую в расслабленной позе, и спокойно, с нотой нравоучения произнесла:
– У здорового человека должен быть хороший аппетит. А фигура – это еще не все, что нужно. И, конечно, я слежу за тем, чтобы питание было сбалансированным.
– Да, фигура – это не все, – многозначительно согласилась Лора и переглянулась с Катей.
Соня почувствовала, как тяжело им сдерживать смех. «Ага, тебе, серая моль, не стоит беспокоиться о фигуре, на тебя все равно никто не посмотрит, даже если напялишь на голову китайский фонарь», – вот о чем они думали.
«Тоска зеленая, – тихо вздохнула Соня и посмотрела на Комлева. – Кирилл Андреевич, спасибо, что пригласили, другая на моем месте наверняка бы уже чувствовала себя идиоткой».
– Блины такие вкусные, что глупо думать о фигуре, – улыбнулась Ксюша и забавно сморщила нос. – К тому же, Лора, вы всегда съедаете не меньше двух штук.
За столом раздались мужские смешки.
– А ты считаешь, сколько я съела?
– Нет, нет! Это просто бросается в глаза, я тут совершенно ни при чем. – Ксюша опустила левую руку на колени, помедлила немного, наслаждаясь вспышкой гнева в глазах врагини, затем быстро сжала локоть Сони и положила руку на стол. – Мне кажется, если хочется есть, то не нужно стесняться. Я читала про анорексию – это страшно, скажу я вам! Настоящая трагедия на ровном месте! – Она округлила глаза, втянула щеки, издала отчаянный стон, вцепилась в скатерть, откинулась на спинку стула и выдала несколько предсмертных судорог, закончившихся тяжелым продолжительным вздохом. – Капут, – просипела она и скривила рот.
Режиссер небрежно бросил вилку, захохотал и зааплодировал. Юрий Яковлевич (какой-то там молодой профессор) замер, потеряв дар речи, худощавый Студент поперхнулся огурцом, остальные гости заулыбались.
– Отличное воспитание, – фыркнула Лора и с осуждением посмотрела на Комлева. Сейчас он должен наказать эту избалованную негодницу, которая вечно устраивает спектакли и наслаждается произведенным эффектом. Девчонка совсем распоясалась! Естественно, теперь никто и не заметит, что, по сути, всеобщая любимица нахамила ей – взрослому человеку.
– Ксю, перестань, – ровно произнес Кирилл Андреевич. – Лучше бы ты читала не про анорексию, а изучала окружающий мир. Если мне не изменяет память, кое-кто на прошлой неделе получил тройку по контрольной.
– Ну что ты, папа, – с наигранной обидой ответила Ксюша, усаживаясь поудобнее. – Я же осознала… мы разговаривали об этом. И Софья Филипповна сегодня помогла мне сделать уроки. – Малышка посмотрела на Лору, отправляющую в рот кусочек семги, и с вдохновением добавила: – Нам даже пришлось искать ответ на вопрос: какие черви не являются червями?
Кусочек семги вернулся обратно на тарелку.
«Пять баллов, крошка». – Соня с трудом сдержала улыбку.
– Очень рад за вас. – Комлев сдерживать улыбку не стал и, дипломатично переключая разговор на другие темы, посмотрел на Лору и мягко попросил: – Передай мне, пожалуйста, хлеб.
– Наша взяла, – прошептала Ксюша, и эти слова тихой радости предназначались лишь для Сони. – Вы сегодня уедете?
– Да, домой.
– А вернетесь в понедельник?
– Нет, завтра вечером, я же должна проводить тебя в школу.
Ксюша выпрямилась, взяла нож, вилку и неторопливо продолжила ужин, соблюдая правила этикета. Ее движения стали плавными, на лице появились задумчивость и покорность «тяжелой судьбе», она словно говорила: «Что ж, я вынесу и это, но не забудьте вернуться в срок, а то со мной может приключиться такая же страшная история, как и с чудищем из сказки «Аленький цветочек». Я погибну здесь без тепла и заботы».
– Кирилл, может, мы отпустим Софью Филипповну пораньше, вряд ли ей интересны наши скучные разговоры? – без тени иронии в голосе, но с насмешкой во взгляде произнесла Лора.
Комлев прервал беседу с приятелем-профессором, повернул голову в сторону Сони и сказал:
– Вы вправе уйти, когда вам будет удобно. Полагаю, ваш рабочий день закончился. Спасибо за помощь.
Она поняла, что многоуважаемый Кирилл Андреевич постарался быстро и вежливо решить данный вопрос, но не слишком-то хорошо получилось. Несмотря на гул застольных бесед, слова Комлева прозвучали резко и жестко, будто ветки треснули под ногами. Впрочем, от него не следовало ждать иного. Сначала потребовал ее присутствия, а потом, когда интерес погас, с легкостью поддержал каприз своей Лоры.