Очаруй меня
Шрифт:
Томас был так взбешен визитом посланника принца-регента, что не позволил Роберту с обычным его высокомерием отмахнуться от происходящего.
– Если бы ты по собственной вине не влип в такую же ситуацию, как прошлогодняя, если бы не нарушил слова…
– Я не нарушал, – поспешно вставил Роберт.
– Ты назвал эти дуэли пустяком, но решимость Вулфа получить сатисфакцию говорит о серьезности его намерений, что пустяком не назовешь. Какой дьявол подтолкнул тебя снова полезть на рожон?
– Ничего подобного! Я встречался с ним в Лондоне всего несколько
– В таком случае у тебя есть все причины отказываться от этих дуэлей.
– Думаешь, я не пытался? Он назвал меня лгуном. Не мог же я игнорировать подобные вещи, не так ли?
Харриет хорошо знала сына. Он был склонен замалчивать правду, если эта правда была не в его пользу. Но Томас верил сыну. Еще бы не верить! И он был не намерен наказывать своего драгоценного отпрыска!
– Ты знал об этом возмутительном требовании принца? – немного успокоившись, спросил Томас.
– Меня предупредили, что Георг может на это пойти, поэтому я и вернулся из Лондона. Он принимает идиотские советы своих прихлебателей, которые стонут, утверждая, что его кошелек по-прежнему туго завязан. Регент надеется, что мы не обратим внимания на его смехотворные предположения о том, что этот глупый союз положит конец насилию. Надеется, что сможет выполнить свою угрозу. Полагаю, вы не станете угождать ему подобным образом.
– Так ты считаешь, что он не блефует?
– К сожалению, нет. Наполеон в Европе убивает достаточно много англичан. Советники регента считают, что если английские аристократы тоже начнут убивать друг друга, это плохо повлияет на настроение людей. Поэтому принц делает все, чтобы подобные утверждения разделял каждый и всякий. И если он начнет грозить нам королевским молотом, чтобы наказать за неповиновение, он получит надежную поддержку.
Томас со вздохом глянул на жену.
– Где девчонка? Полагаю, нужно ей сообщить, что она выходит замуж.
Глава 2
Теперь они будут ее искать!
Брук резко поднялась со своего места под окном гостиной, где все это время просидела на корточках, и ринулась в конюшню.
Она слышала все, даже то, что сказал родителям посланник регента. Брук как раз шла к конюшне, когда к воротам подъехал модный экипаж. Ее разобрало любопытство, и она решила остаться и узнать причину приезда незнакомца. Дома не принимали гостей – только когда приезжали в Лондон. Так что в графстве у них почти не было друзей. А Брук никогда ничего не рассказывали, поэтому подслушивать вошло у нее в привычку.
Сначала Брук будут искать в ее комнате, затем в оранжерее и только потом в конюшне. Во всех трех убежищах.
Но пока что она не хотела, чтобы ее нашли, поэтому даже не остановилась посмотреть, заживает ли вывихнутая правая передняя нога жеребца и не погладила новорожденного жеребенка. Она просто приказала мальчишке-помощнику поскорее оседлать
1
Rebel – мятежный, непокорный (англ.). – Примеч. ред.
Она не стала ждать конюха, который ушел на обед. Ему вовсе необязательно сопровождать ее, потому что Брук разрешено ездить исключительно по землям Уитвортов. Правда, земли эти были обширными. Их четверть занимала большая овечья ферма – основа богатства Уитвортов, многие годы торгующих овечьей шерстью. Конечно, никто из семьи понятия не имел, как стричь овец. Остальная земля либо пустовала, либо заросла лесом. И по пустошам, и по лесу можно было мчаться галопом, а это было именно то, в чем Брук сегодня нуждалась. Прежде чем родители сообщат ей «новости», ей требовалось достаточно времени, чтобы осознать все, только что подслушанное.
Первой ее реакцией было крайнее недовольство Робертом, дуэль которого будет стоить ей давно обещанного лондонского сезона. На почве подготовки к этой поездке она даже сблизилась с матерью. А Брук не так уж часто ее видела. Не знай она мать лучше, подумала бы, что та предвкушает путешествие в Лондон.
Скоро Брук предстояло сложить вещи и уехать отсюда. Ей уже купили сундуки и сшили новый гардероб. Харриет устраивала дочери сезон в Лондоне вовсе не из любви к ней. Просто этого ожидало от родителей девушки общество, а мать всегда делала то, что от нее ожидало общество. И Брук никогда не ждала чего-либо с таким нетерпением, как этой обещанной поездки. Вот тебе и обещания!
И тут на нее нахлынул страх. Ей придется выйти замуж за абсолютно незнакомого человека!
Но пока они с Ребел летели по лугу, она поняла, что подобная перемена планов может быть своего рода благословением, потому что это самый быстрый и надежный способ убраться подальше от этой семейки. Брук волновалась, что, приехав в Лондон, окажется не на своем месте, потому что практически не обладает никакими умениями, необходимыми леди, и поэтому ни одному мужчине не захочется на ней жениться. Теперь эти тревоги исчезли.
И хотя разочарование и страх по-прежнему оставались, все же ей с трудом удавалось сдержать улыбку. Губы помимо ее воли так и растягивались в стороны… Она никогда прежде не испытывала столь противоречивых эмоций, но похоже, страх перед человеком, который «вполне возможно, убьет ее, как только затащит в постель», и перспектива жизни вдалеке отсюда не могли затмить радости от мысли, что она навсегда оставит дом.
Конечно, она предпочла бы не быть брошенной в пасть волка, но любая судьба лучше, чем жить в семье, где ее не любили.