Очень грязная история
Шрифт:
Вильнувшие мысли вернулись к более насущному – тому, с чего все началось: Кэтрин Горевски нарушила приказ.
Нет, все было не совсем так. Кэтрин Горевски нарушила приказ старшего группы и выполнила задание, не подставив никого из команды и сведя риск своей гибели до вполне разумного. Будь на ее месте мужик – Шторм тут же бы сменил ему нашивки, выбив очередное звание. Но она была… нет, не бабой – подающей надежды, весьма хорошенькой барышней тридцати лет от роду.
Вот эти самые тридцать лет от роду его больше всего и смущали. Девчонка, мать ее! А то,
Валесантери, который привел сестру и попросил за ней присмотреть, хотелось пристрелить. Жаль, тот редко появлялся в Управлении, стараясь держаться от начальства подальше. Кэтрин была хоть и самым большим, но не единственным грешком Горевски.
– Что там? – Шторм вызвал Андрея Лисневского, начальника Службы Безопасности.
Для того версия происходящего звучала так: «Тестирую сотрудника на старшего группы».
Ничего неожиданного, Шторм предпочитал давать своим любимцам серьезные задачки. Проникнуть в его дом на столичной планете стархов, относилась как раз к таким.
– А ты уверен, что назвал именно эту дату?
Шторм был уверен. Лисневский – тоже. Просто такое в их практике случалось впервые. Все предыдущие претенденты палились значительно раньше. Кто еще на подходе к парку, кто уже в похожем на кусок дикого леса саду.
Интересно, а Валесантери бы прошел?!
Вопрос относился к риторическим – прошел. И дело было не в том, что полковник в своих лучших кадрах не сомневался – тот относился к той категории его подопечных, которым слово невозможно было незнакомо в принципе. Не помогала сила, действовал хитростью. Не выходило хитростью – задействовал свои аналитические способности, выстраивая идеальные ловушки. Не получалось так… вспоминал, что он – технический гений, используя подручные средства столь извращенным образом, что спецы потом голову ломали, пытаясь сообразить, как ему это удалось.
Сколько потом вот таких, скроенных на скорую руку устройств, стали преимуществами его команды!
У Кэтрин за спиной не было Технического университета, но… от матери она взяла красоту, от отца – уникальный ум, от брата… все, что у него было. Сокровище, а не девчонка! Как раз бы… на замену Таласки, которого Орлов окончательно прикарманил себе. Не то, чтобы Шторм жалел – для бывшего начальника ничего не жалко, но… второго Игоря найти оказалось нелегко.
Увы, убедить Кэтрин уйти с оперативной работы ему пока что не удавалось. Крепкая девчонка, знала, чего хотела и… перла, не гнушаясь даже грязными методами.
Усмехнувшись – ему не стоило об этом забывать, перевел взгляд на табло.
– Ты там смотри внимательнее! – попросил он Андрея и отключился.
Система пискнула снова, убеждая Шторма, что вокруг все в порядке.
В порядке не было, он это не чувствовал – знал. Не стала бы эта чертовка Кэт брать его на «слабо», не собираясь выиграть.
Вздохнув, недовольно качнул головой.
А ведь он… хотел, чтобы она выиграла. Понимал, что ему не стоило связываться с собственной сотрудницей – любовные игры он предпочитал вести на чужом поле, но… продолжал
Подобное чувство, когда ему не хотелось думать о последствиях, возникало у него лишь однажды. Остановила дружба. Ровер не говорил о своих чувствах к Лиз, Шторм просто догадался, но и этого хватило, чтобы не переступить грань, оттолкнуть ее от себя.
Сомневался ли он когда позже в своем решении? Да, сомневался. Элизабет относилась к тем редким для него женщинам, ночь с которой могла бы перерасти во что-то большее, стать частью его жизни.
Не получилось, дружба оказалась важнее. А может, и чувство вины за те полтора года на Самаринии, которое продолжало его преследовать. Шторм не был виновен в срыве операции, когда Ровер попал к самаринянам, но… Геннори пошел за ним, когда он выбрал контрразведку.
Теперь обо всем этом говорить было поздно.
Лиз о его «слабости» к себе знала – аналитик-интуитивщик, как оценил ее Таласки, – чем откровенно пользовалась. Он не возражал. Из несостоявшейся любовницы… возлюбленной, она все ближе подбиралась к понятию друга. Если между мужчиной и женщиной это вообще было возможно. Ну и сам использовал ее способности, зная, что за милой мордашкой и хорошей фигуркой скрывается мощный ум.
– Сорок пять минут до зеро, – усмехнулся Андрей, сам выйдя на связь.
Кажется, его увлекло это приключение.
– Вижу, – отозвался Шторм, бросив взгляд на развешанные по комнате экраны.
Так, как он охранял себя этой ночью, не охраняли даже императора Индарса. Пока что результата от такой перестраховки не было.
Неужели она все-таки решила отступить?!
Шторм вспомнил, как Кэтрин смотрела на него, требуя те самые пять минут, и качнул головой. Эта не отступит, пойдет до конца.
Если бы он мог предугадать…
Он мог и предугадал, самому себе лгать Шторм не собирался. Догадался, как только заметил в ее глазах тот блеск, но уже тогда исправлять было что-либо поздно.
Да и стоило ли…
Противостояние, азарт… в последнее время ему так не хватало этого ощущения жизни.
Шторм вызвал ее в кабинет сам. Они это называли разбором полетов, он – вправление мозгов. Единственное отличие от обычного стиля подобных мероприятий – пришлось следить за лексикой. Выражения присутствовали (куда ж без них!), он лишь старался избегать самых крепких. С одной стороны, девушка, с другой… надела форму, пусть привыкает.
Не сказать, что она откровенно рдела и смущалась, но что-то такое мелькало… Мол, не ожидала. От кого, от кого, но только не от вас.
Когда появилась эта ассоциация, он едва не сбился, настолько неожиданной она была. Чтобы эта пигалица…
Пигалица стояла напротив по стойке смирно и поедала его взглядом. Как и положено по Уставу.
Следующая мысль показалась ему в тот момент еще более неординарной.
«А ведь она уже… взрослая!»
Парадокс. Наталья Орлова была старше всего на два года, но ее он воспринимал несколько иначе. Или сказывались те семь лет в перевозке, заставившие ее стать взрослее своих лет?