Очень прекрасный принц
Шрифт:
Сейчас, право, смешно вспоминать.
Но вот теперь, сидя над учебником по магии, я вдруг обнаружила, что совершенно не умею читать. В смысле, такие вот книги. Внимание ускользало, концентрация то и дело ослабевала, мне всё время хотелось отвлечься, проверить кокон, подумать об Или, посмотреть в окно… И пришла мысль: неужели я, в конечном итоге, совершенно не умею учиться? И что мне делать с этим знанием?
Я сцепила зубы.
Может, я змея, рождённая в канаве; может, я не слишком умна и образована. Мне не сравниться образованием с Марджаной Лофф, а происхождением
Но зато я упорна. Я иду вперёд, что бы там ни было. Поднимаюсь столько раз, сколько нужно подняться. И всё равно добиваюсь своего.
Не умею я читать такие книги? Значит, научусь. Только схожу за пером и бумагой, чтобы делать записки.
Я встала, решительно отложив книги, и тут услышала музыку. Папа играет на рояле? Но почему не в звуконепроницаемой комнате? Если только…
Сначала я ничего не поняла, правда. Просто вслушивалась в мелодию, поражаясь тому, сколько в ней противоречащих друг другу чувств, сильных и непримиримых. Я даже сама не заметила, как мысленно устремилась вслед за мелодией, последовала за нею, как за путеводной нитью…
И обнаружила себя посреди хорошо знакомой музыкальной комнаты.
Я застыла растерянная, не зная, что делать. Попыталась сбежать, но ничего не вышло; тогда принялась судорожно думать, какое бы обличье принять…
И именно в этот момент Или повернулся и посмотрел прямо на меня.
Его взгляд буквально пригвоздил меня к месту. На миг мне почудилось, что в глубине его глаз промелькнуло облегчение, но иллюзия эта быстро исчезла: я как будто тонула в огромных озёрах холода.
— Ну здравствуй, Алиссия, — сказал он с едва уловимой ноткой насмешки, и сердце моё будто упало куда-то вниз с огромной высоты.
Он знает.
И что же мне делать теперь?!
— Ну, что же ты молчишь? — уточнил принц вкрадчиво, медленно приближаясь ко мне, как кот, подкрадывающийся к мыши. — Обычно на моей памяти ты намного разговорчивей. Лжёшь, правда, постоянно… Но на этот раз мы можем выбрать темы для разговора поинтересней! Например, мне вот любопытно: тот особняк, ради которого ты отказалась от меня. Он действительно настолько хорош? Там хотя бы есть сотня спален, как в моей загородной резиденции? Или роскошная оранжерея? Что там было такого, что стоило того?
Я стояла и чувствовала себя…
Оплёванной. Раздавленной.
И главное — мне нечего было сказать, нечего возразить. Закономерно, что с его точки зрения всё выглядит именно так. Но я, я…
— Молчишь? Ладно, забудем нашу первую встречу. Поговорим о второй. Интересно, ты заранее продумала слова для отказа? Ты пришла ради ребёнка, верно? Что же, это, по крайней мере, лучше особняка. Но мне просто любопытно: ты ведь не собиралась сообщать мне о нём, правда?
Это всё не просто плохо. Это хуже, чем я могла вообразить. Во сто крат хуже…
— И снова — тишина? — уточнил он. — То есть, я прав? Ну разве не замечательная пара мне досталась!
Я вздрогнула:
— Что?! Но селенити не бывают парами драконов! Они могут только…
— Использовать нас в качестве племенных зверушек? — выгнул бровь он. — Не хочу тебя расстраивать, но твоя информация неактуальна. Фомор вполне может быть парой дракона, просто метка не появляется (и чистокровные дети не рождаются) до добровольного обряда в Тёмном Храме. И да. Видишь эти узоры у меня на лице? Именно благодаря им я сегодня утром узнал, что у меня есть пара. И будет ребёнок. Отличные способ, верно?
Я потерялась. Была в таком шоке, что просто не знала, как реагировать, что говорить и чувствовать.
— Да, — он медленно поднял руку, провёл кончиками пальцев по моей щеке, и всё у меня внутри потянулось навстречу этому прикосновению. Мне захотелось прижаться к нему крепко-крепко… но он отдёрнул руку, будто обжёгся.
— Последние полгода были для меня аналогом Бездны, — сказал он тихо, глядя мне в глаза с какой-то болезненной, смешанной с яростью нежностью. — Я переживал потерю пары, которую даже не знал; перестал доверять собственной магии; мучился от разрыва связи; сходил с ума от противоречивых сигналов своей сущности. Мне казалось, что какое-то древнее сражение разразилось в моей голове — именно так дракон ощущает потерю пары… Интересно, ты веселилась, когда предстала передо мной в облике той старушки? Тебе казалось, это будет смешно?
О Мора, как же всё запуталось…
— Нет, — прошептала я. — Нет, всё не так! Последнее, что я хотела — причинить тебе боль. Просто…
Как объяснить? Во имя всего сущего, как собраться и объяснить всё правильно?!
— Допустим, — кивнул он. — Я поверю тебе. У меня, по сути, нет особенного выбора: ты — моя пара, связь с которой уже начала формироваться. Мать моего ребёнка. И, что бы там ни говорил мой разум, я в итоге всё равно приползу к тебе на пузе, как жалкий щенок. Ты получишь всё, что только пожелаешь, будь то особняки, драгоценности или любой другой каприз. Но… маски долой, Алиссия. Маски долой. И начнём с самого простого: покажи мне своё настоящее лицо.
Я медленно покачала головой.
— Это значит — нет? — вздёрнул бровь он.
— Нет, — ответила я хрипло.
Знает он о моей настоящей природе или нет, я не собираюсь показывать ему, какая я есть.
Во-первых, пока он не подтвердил, что знает всё, я ещё формально связана данной отцу клятвой. Во-вторых…
С меня и так сегодня хватило унижений.
— Даже сейчас? — в его глазах холодная пустыня обернулась острейшими ледяными пиками. — Даже сейчас ты намерена прятаться за чужими лицами?
Я медленно покачала головой.
— Ты ничего не знаешь обо мне, прекрасный принц. Ты ничего не знаешь о таких, как я!
Ртутные перья, повинуясь моей злости, завибрировали, заостряясь, и рванули в разные стороны. Всё вокруг утонуло в грохоте, разлетелось ледяное крошево, и я…
Я снова оказалась у себя в комнате — растрёпанная, тяжело дышащая и полностью раздавленная. И только здесь, на своей территории, где пахнут пирожки тёти Ленны, а возле кровати мерцает, укутанный в мягкую ткань, кокон с моим малышом…