Очень сложная задача
Шрифт:
– Я небольшую протоку нашел. В общем, черепаху поймал, – ответил Полынцев на немой вопрос во взгляде Филиппова.
– Так показывай! – поторопил Антон.
– Думал, ходить до вечера придется, поэтому сохранил в живом виде, – покосившись на маячившую неподалеку Павлову, объяснил Сергей свое нежелание похвастать трофеем.
В это время лежащий у ног рюкзак зашевелился.
– Понятно, – усмехнулся Филиппов. – Валяй в лес.
Пока Полынцев занимался рептилией, перепиливая панцирь пилой, напоминающей проволочную удавку, Дорофеев перекачал через специальный фильтр «Родник» принесенную ими воду в два котелка и разжег под навесом за одним из домов костер.
Отличился и камерунец, нарыв каких-то похожих на морковь корней.
– Если сварить, то ничем от вашей картошки не отличается, – пояснил Монго.
Через час варево, напоминающее куриный суп, было готово. Несмотря на голод, бывшие заложники ели осторожно. Никто из них не спросил, из чего приготовлен суп. Быстро перекусив, Полынцев и Дрон ушли в охранение. Иса остался в лагере. Несмотря на ранение, он продолжал следить за подступами к деревне. Лигачев и Павлова прогуливались между домами, выполняя функции пешего патруля.
Антон был уверен: преследовать крупными силами их уже никто не будет. Лишившись машины и наверняка понеся потери на установленной мине, боевики вернулись обратно. Однако на всякий случай собственноручно установил растяжки из нескольких небольших сигнальных ракет в кустарнике, с двух сторон вплотную подступавшем к деревне. Если кто и вздумает подобраться незамеченным, то воспользуется именно этими маршрутами, рассуждал он.
Наконец после долгого ожидания вышел на связь Родимов:
– Как обстановка?
– Без изменений, – ответил Антон, с опаской посмотрев в сторону праздно шатающегося поблизости Монго. – Жду ваших указаний.
– Твое решение утверждено, – почти торжественно объявил генерал. – Но усилить тебя не смогу.
– Я не думаю, что сюда прилетят несколько вертолетов, – усмехнулся Антон. – Наоборот, эти люди будут тщательно скрывать цель полета.
– Хорошо, – генерал кашлянул. – Может, стоит отправить заложников?
– С кем? – удивился Филиппов. – Нас реально всего трое. Иса не в счет. Мишенев от реки сможет добраться не раньше времени, когда здесь появятся эмиссары Бабичева. Проходимость плохая. Когда-то в этом районе были лесоразработки. Представляете, что сейчас творится?
Сам по себе тропический лес не являл собой труднопроходимую преграду. Даже наоборот. Множество лишенных ветвей стволов, устремившихся к солнцу, лишь там, наверху, давало пышное обилие зелени. Да лианы, карабкающиеся по ним к свету. Однако если эти великаны спиливать, освободившееся пространство тут же буйно зарастало непроходимой молодой порослью. Практически на всем пути по территории Камеруна и Конго они лишь пару раз попадали в настоящий тропический лес. Варварское истребление ценных пород деревьев, особенно вдоль побережья рек, привело к появлению труднопроходимых джунглей.
После разговора с генералом Антон направился к Хачубарову. Чеченца также накормили. Лежа лицом к стене, он о чем-то размышлял.
– Еще раз свяжись с Бабичевым и скажи, что ты не сможешь долго ждать. Людей у тебя для того, чтобы караулить пленников и добывать еду, нет. Сам чувствуешь себя все хуже. Спроси разрешение самых опасных заложников уничтожить. Это заставит их пошевелиться.
Сокрушенно вздохнув, Сулим принял вертикальное положение. Иса положил ему на колени кейс с телефоном.
Разобравшись с управлением посудиной при помощи рыбаков, которые знаками и на ломаном английском объяснили мелкие нюансы, команда Мишенева разместилась в лодке, больше похожей на гигантское корыто. Джабраилов уселся на корме рядом с мотором. С третьей попытки, под громкие возгласы камерунцев, наблюдавших за происходящим с берега, он завел его. Треща и оставляя над водой черный след дыма, они тронулись в путь. Первые несколько километров прошли без приключений. Впереди появился перекат. Скорость течения стала возрастать. Заглушив мотор, чтобы не повредить о мелководье винт, Стромилов и Рязанов сели на весла.
На новом плавсредстве не было привычных уключин. Грести приходилось стоя на одном колене, повернувшись лицом в направлении движения. Никто сразу не заметил, что более легкая резиновая лодка, привязанная к корме капроновым шнуром, подпрыгивая на волнах, начала обгонять на стремнине их неповоротливое и тяжелое корыто. Мишенев увидел ее в последний момент, когда она уже поравнялась с ними. Мгновение, и едва не перевернув, их развернуло на сто восемьдесят градусов.
– Черт! – выругался Рязань, чуть не вылетев за борт.
Едва пройдя перекат, пристали к берегу и, стравив воздух, уложили строптивую лодку в ее прабабушку. Снова двинулись в путь.
Из-за гула мотора не сразу различили шум воды. Первым заволновался Стромилов, заметив впереди тонкую белую полосу, словно нить, перечеркивающую реку пополам. Над ней в свете солнечных лучей играли брызги, напоминая кривляющуюся радугу.
– Водопад! – не своим голосом прокричал он на ухо Мишеневу.
В самый последний момент удалось уйти из затягивающего в пропасть потока на более тихую воду и, цепляясь руками за ветви нависших над водой деревьев, пристать к берегу.
Полчаса ушло на осмотр препятствия и выбор способа его преодоления. Водопад был высотою в несколько метров. Тащить на себе почти километр корытообразное и тяжелое судно через прибрежные заросли травы и кустов было непозволительной тратой времени. Без багажа они с трудом поднимали его над землей вчетвером.
– Возвращайся за своим другом, – серьезно глядя на задумавшегося Мишенева, заговорил Рязань. – Ему ничего не стоит и лодку, и нас одним разом перевезти.
– За каким другом? – удивленно посмотрел на него Мишень. – Который лодку продал?