Очередь за счастьем
Шрифт:
Лене было все равно: кредитов у нее не имелось. Волновала только оплата коммуналки, но это был не личный Ленин вопрос. Да и может, баллы введут вместо зарплаты или начнут выдавать продуктовые талоны, как в начале девяностых. «Водку я не пью, сигареты не курю, – подумала Лена, – можно будет обменивать на что-то полезное».
«А Стриговы всю технику в квартире поменяли и Рено взяли», – продолжала блондинка-гренадерша.
– Наверняка в банках знали, что готовится, – ворчливая тетка не скрывала недовольства. – Люди нахватали кредитов, а теперь им и отдавать не придется.
По всей видимости, такой расклад
Послышались вопли: что-то не поделили две женщины. Из-за людей Лена ничего не видела, зато слышала. Судя по всему, одна обвиняла другую, что та стащила из ее тележки сырокопченую колбасу. Брауншвейгскую. Разговор велся на повышенных тонах, грозя перерасти в драку – женщины уже скатились до оскорблений. Им вторили мужья, сперва мирно, стараясь успокоить жен, потом кто-то пообещал набить морду оппоненту. Но тут к ругающимся через толпу протиснулись полицейские и предложили на выбор: или те успокоятся, или их выведут из магазина. Наступила тишина, после чего колбаса перекочевала в тележку к первой семейной паре под возглас: «Да подавитесь!»
Лена взглянула на часы: было около девяти вечера. Хотелось есть, пить и в туалет – одновременно. И тележку не бросить, обратно Лена к ней просто не пробьется. Худо-бедно, но очередь двигалась. С позором изгнали молодого мужчину, который набил карманы дорогой колбасой и сыром, пытаясь пронести их неоплаченными. Остальные продукты у него отобрали тоже. Лена испугалась, что на мужчину начнут составлять протокол, закроют соседнюю кассу, и тогда люди рассредоточатся по другим очередям, оттесняя Лену от выхода из магазина. Но незадачливого воришку лишь пристыдили.
На подступах к кассам стояли менеджеры со сканерами наперевес. Один считывал штрих-коды, второй упаковывал продукты и вещи в пакеты. Лене пришлось взять три пакета многоразового использования. Ну и ладно, потом пригодятся. Сама оплата прошла быстро, и Лена наконец-то вырвалась на свободу. На улице виднелась еще одна очередь – на такси, но в разы меньше предыдущей. Подъезжала машина, водитель подхватывал сразу троих пассажиров и уезжал. Лене повезло: набирали пассажиров в сторону ее дома. Если идти пешком, минут десять от силы, но тащить сумки Лена была не в состоянии. Поднять одну из них – и то подвиг. Таксист водрузил пакеты в багажник, Лена села на заднее сиденье и выдохнула: кажется, она справилась.
– А вы почему не в магазине? – поинтересовалась у водителя одна из пассажирок, женщина в районе шестидесяти лет.
Лена всегда с восхищением наблюдала за подобными особами. Этакая реинкарнация английской королевы в среде обычных граждан. Высокая прическа, волосок к волоску, крупные серьги и перстни с огромными камнями, к ним в комплект массивные браслеты и безупречно подобранная одежда. Лена с удовольствием взяла бы для себя в пример одну из подобных особ, но всегда чего-то не хватало: то времени, чтобы привести себя в надлежащий порядок, то денег. Поэтому Лена покупала не то, что хочется и отвечает ее вкусу, а то, на что хватало все тех же денег и времени.
– Мы после полуночи обслуживаться будем, – сообщил таксист. – Нам всем пригласительные раздали, – он вытащил из бардачка и продемонстрировал пассажирам кусок бумаги, похожий на сертификат спортивного магазина.
– Умно придумано, – похвалила женщина.
Таксист вытащил Ленины сумки и оставил их возле двери подъезда. Она расплатилась оставшимися купюрами и оглянулась: помочь было некому. Поэтому одной сумкой Лена подперла дверь, чтобы та не захлопнулась, а после перетащила пакеты в подъезд. Затем все так же по одному перенесла их к лифту.
Глава вторая. Отдай, что взяла
Дома было относительно спокойно. Дима и Толик возились на диване: кто кого поборет. Затем они обступили сумки и начали изучать их содержимое.
– О, торт! – восхитился Дима. – У нас праздник?
– Угу, – Лена не разделяла оптимизма младшего сына, но нагружать его проблемами смысла не было. – А потому вам с Толиком подарок, – она вытащила приставку и две игры к ней.
Сыновья восторженно завопили, что немного примирило Лену с событиями сегодняшнего дня. Часть продуктов она отнесла на балкон – в конце апреля было еще не жарко, не испортятся. Остальными забила холодильник и шкафчики на кухне. Теперь можно выпить чай с тортом и перевести дух. На часах стрелки показывали десять вечера. Раковину, заляпанную зеленкой, Лена решила оставить на завтра.
Она разогрела вчерашние макароны с котлетами, хотя Толик и Дима уже нахватались бутербродов, а сейчас подключали приставку к телевизору. Но под угрозой лишения подарка сыновья даже не пикнули – съели все. Сама Лена проглотила свою порцию и ничего не почувствовала – еда словно упала в бездонный колодец, сказался стресс. Она написала сестре и родителям, что уже дома и все в порядке. Затем наконец-то разрезала торт. Тот был восхитительным. Лена смаковала каждый кусочек, а в соседней комнате ссорились Толик с Димой – каждый хотел попробовать игру первым. Лена прикрикнула на обоих и велела, чтобы выбрали режим для двух игроков, это помогло.
Позвонила бывшая свекровь. Лена не хотела отвечать, но все же приняла звонок: вдруг что случилось? Свекровь без лишних предисловий потребовала:
– Ты у меня картину взяла. Будь добра, верни.
Лена не сразу нашлась, что сказать.
– Я у вас полгода не была, – отрезала она. – Какая картина?!
– Вот ты всегда найдешь, что ответить, – не поверила свекровь. – Зачем вредничаешь? Мало тебе платка, которого ты у меня без спроса взяла?
Лена прервала разговор, но настроение было безнадежно испорчено.
Отношения со свекровью не заладились со дня знакомства, но Лена осознала это лишь позже. Сначала же она относилась к свекрови с энтузиазмом щенка, который готов ластиться по любому поводу. И только потом поняла, что свекровь выбор сына не одобрила: Лена, по ее мнению, была слишком себе на уме. Она и сына пыталась настроить против будущей жены. Но Витька настоял на своем: как всякий влюбленный он считал, что окружающие разделят его чувства.
Возможно, если бы они сразу съехали на съемную квартиру, было бы проще. Но тогда, тринадцать лет назад, Ленина бабушка была жива, а сестра проживала в квартире их с Леной родителей вместе с мужем и дочерью. По мнению Витьки, глупо было отдавать деньги, когда можно поселиться у его мамы в трешке. И Лена поспешила согласиться.