Очерки истории чумы (фрагменты)
Шрифт:
Выехав из поселка, отряд самоизолировался на станции Борзя и стал ждать лютой и скорой смерти от легочной чумы. Но, к счастью, никто не заболел. Дальнейших заболеваний в Хараноре не было, и чума ограничилась семьей Тонких, которая вымерла в числе пяти человек, если не считать предыдущие смертельные заболевания, принятые фельдшером за менингит.
Первое заболевание чумой в семье Тонких — у Марии — доктор В.В. Сукнев (1922) рассматривал как переходную стадию эпидемии — от бубонной чумы к легочной, т.к., по словам наблюдавшего ее фельдшера, «у нее была болезненность под мышкой, которую
По всей вероятности, первые случаи инфицирования людей в Хараноре произошли от чумных блох, но вряд ли возбудитель чумы повысил свою вирулентность «пройдя» через несколько жителей поселка (больные «менингитом»), чтобы затем вызвать вторичную легочную чуму у Марии, как считал Сукнев. Первые пять случаев никак не связаны с заболеванием Марии Тонких. Возможно, переходу бубонной формы чумы во вторично-легочную поспособствовали какие-то генетические особенности Марии. Далее чума сформировала самостоятельную эпидемическую цепочку (без участия эктопаразитов) из первично-легочных случаев, оборвавшуюся со смертью Алексея Тонких.
Кроме заболеваний чумой в семье Тонких в Хараноре, наблюдалось другое независимое заболевание на 76-м разъезде, откуда Агриппина Зражба (17 лет) ездила на станцию Маньчжурия для продажи тарбага-ньих шкурок. Чтобы провезти их незамеченными, она сшила из них себе наряд в виде корсажа и юбки, которые одела на голое тело.
Вернувшись из Маньчжурии, девушка заболела 19 сентября, а 2З-го она была доставлена в больницу на станции Оловянная, где и умерла 26 сентября. Доктором Кротковым путем патологического исследования было установлено, что Зражба умерла от бубонной чумы, бубон находился под левой мышкой.
Через месяц чума появилась в поселке Даурия. Туда немедленно с противочумной летучкой прибыл доктор В. В. Сукнев. Противочумная летучка состояла из трех вагонов, в одном из которых помещалась лаборатория чумного отделения Института экспериментальной ветеринарии. Оказалось, что заболевания чумой в поселке начались в семье Фир-совых две недели назад с мальчика Егора Фирсова (10 лет), у которого появился бубон в левом паху. Так как окружающие не подозревали, что это чума, то и не принимали никаких мер предосторожности и лечили «паховичок» прикладыванием пенки с молока к больному месту.
Спустя две недели заболел брат Егора Алексей, мальчик 12 лет который умер 25 октября, через 2–3 дня после заболевания, выразившегося в появлении правостороннего пахового бубона, сопровождавшегося жаром, головной болью и рвотой. После смерти, Алексей оставался в доме среди живых. Доктор Сукнев застал труп лежащим на нарах, с отгрызенным мышами ухом.
Числа 23–24 октября заболела мать больного мальчика Мария Фирсова (41 год), у которой появился левосторонний бедренный бубон. Утром 27 октября больная умерла. После этой смерти вспышка чумы в поселке Даурия закончилась. Чума уже «заползала» в известные только ей «норы».
Вспышки чумы в крае после завершения легочной чумы во Владивостоке — угасание природных очагов чумы.
Небольшие вспышки бубонной и легочной чумы в регионе продолжались еще почти 6 лет.
В августе 1921 г.: в Даурии — 2 случая бубонной чумы, на ст. Хара-нор — 1 случай; 83-й разъезд — 1 случай; в поселке Мулино — 9 случаев.
В 1922 г.: в поселке Харанор Даурского района — 6 случаев бубонной чумы и 5 легочной; в поселке Даурия — 4 случая.
В 1923 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; станция Якиши — 1 случай.
В 1924 г.: 83-й разъезд — 2 случая бубонной чумы; поселок Харанор — 1 случай; Тургинский сомон — 3 случая среди бурят.
В 1925 г.: Надаровский поселок — 1 случай бубонной чумы; станция Оловянная — 1 случай; Александровский завод — 1 случай.
В 1926 г.: станция Борзя — 3 случая бубонной чумы; в районе станции Оловянная — 2 случая бубонной чумы; в Цеценхане — 23 случая легочной чумы; станция Маньчжурия — 1 случай бубонной чумы.
В 1927 г.: вспышка бубонной чумы в Усть-Озерном — 1 случай; чума во внутренней Монголии и Южной Маньчжурии сентябре–октябре — 96 случаев.
По данным М.П. Козлова и Г.В. Султанова (1993), с 1928 г. заболевания чумой в Забайкалье прекратились. Для изложения известных причин «отступления» чумы воспользуемся данными авторов. Энзо-отичная по чуме территория в Забайкалье является северо-восточной окраиной другого природного очага чумы сурчиного типа, располагающегося преимущественно в пределах Монгольской Народной Республики (рис. 97).
97. Забайкальский участок природной очаговости чумы:1 — районы поселений сибирского тарбагана и даурского суслика;2 — массивы лесных угодий; 3 — места эпизоотий в поселениях тарбагана и даурского суслика (Козлов М.П., Султанов Г.В., 1993)
Ее площадь около 20 тыс. кв. км. До последних лет общим было мнение о том, что основным носителем чумы в этом очаге является сибирский тарбаган М. sibirica, а переносчиком — единственный вид блох О. silantiewi.
Чума среди тарбаганов Забайкалья обнаруживалась с 1911 г. по 1945 г. Отсутствие высокой численности синантропных грызунов и их блох в населенных пунктах препятствует возникновению вторичных очагов, и естественным источником заражения человека в этом очаге в прошлом были больные чумой тарбаганы. Обычно заражению подвергались охотники на этих пушных зверьков, чаще всего вступавшие в непосредственный контакт с больными животными.
В результате планового истребления тарбаганов в процессе проведения профилактических мероприятий, направленных на предупреждение заболеваемости людей, эпизоотии в их популяциях прекратились. Ни эпизоотии, ни спорадические случаи заболеваний чумой не обнаруживались в течение 20 лет и среди других видов грызунов. А в 1966 г. на сравнительно небольшом участке была обнаружена локальная эпизоотия в популяции даурского суслика.
Проведением истребительных работ, направленных на подавление численности суслика и его блох, эпизоотия была подавлена, и с 1970 г. чума здесь не обнаруживается.