Очерки истории российской внешней разведки. Том 2
Шрифт:
Как осуществлялся этот процесс и какие трудности встречались на этом пути, хорошо видно на примере сотрудника нелегального аппарата Николая [31] .
Для работы по научно-технической проблематике в Германии требовался либо немец по национальности, либо иностранец дружественной ей страны, имевший возможность открыть свое дело или овладевший такой специальностью, которая позволила бы ему устроиться на престижную работу. Выбор пал на Николая. Отец у него был поляк, мать — латышка. Он хорошо владел латышским и немецким языками, мог выступать в качестве как латыша, так и немца. Было решено получить для него латвийский паспорт — Латвия тогда считалась
31
В архивных материалах СВР он проходит только под этим псевдонимом.
Однако в процессе проработки вопроса выяснилось, что отец Николая известен в Латвии как революционер, выехавший в Россию, и при оформлении паспорта могут возникнуть осложнения. Получить немецкий паспорт вообще не представлялось возможным поскольку для этого не имелось даже малейших оснований. Использование фиктивного документа было исключено, потому что задача, которая стояла перед Николаем, требовала прочного оседания в стране, не вызывавшего ни малейших сомнений у немецких властей. Для таких целей требовался настоящий паспорт, проведенный по всем учетам и регистрациям.
Дальнейшая работа над этим вариантом привела к мысли использовать для получения латышского паспорта дядю Николая по матери, который жил в Риге и являлся крупным предпринимателем. У него был сын от первого брака, примерно того же возраста, что и Николай, но брак оказался неудачным, и после развода жена уехала с ребенком за границу, след их затерялся, и было только известно, что мальчик вскоре после отъезда умер.
Николай написал дяде письмо и попросил встречи с ним в одной из соседних стран. Встреча состоялась.
Дядя без колебаний согласился помочь племяннику получить паспорт. В процессе обсуждения Николай высказал мысль о том, что из-за отца могут возникнуть осложнения и вся затея окажется бесполезной. Осторожно намекнул дяде на возможность использовать документ умершего сына. Тот с готовностью ухватился за этот вариант, поскольку был готов даже купить для племянника латышский паспорт. В данном же случае, считал он, документ можно получить на законных основаниях.
Забрав фотографии и прошение, дядя выехал в Ригу, а через два месяца сообщил, что паспорт получен. Снова договорились о встрече в соседней стране, где племянник из рук дяди получил паспорт и рекомендательные письма в Германию к своим друзьям. Сложнейший вопрос, над которым долго ломали голову сотрудники в Центре, был решен.
На законном основании Николаю удалось прибыть в Берлин, зарегистрироваться в латвийском посольстве и приступить к решению вопроса о трудоустройстве. Согласно плану он должен был открыть либо небольшой магазин, либо аптеку. Это давало возможность под видом поступающих для продажи товаров или медикаментов получать разведывательные материалы, включая чертежи, образцы, и переправлять их в Союз.
Изучив обстановку на месте, остановились на приобретении небольшого магазина по продаже медикаментов и товаров санитарии и гигиены, который мог бы служить пунктом пересылки добываемых материалов и одновременно легендировать перед окружающими источник средств существования его хозяина. Магазин был приобретен, и Николай приступил к практической разведывательной работе.
Все складывалось хорошо. Но вдруг, как нередко случается с разведчиками, возникли непредвиденные обстоятельства. Николая вызвали в посольство и вручили повестку: «Прибыть в Латвию для прохождения воинской службы». Это было абсолютно неприемлемо, вся проведенная работа шла насмарку. Нужно было искать какой-то выход из положения. Центр дал указание выехать в Ригу и с помощью дяди добиться отсрочки от службы. По приезде в Латвию Николай сразу занялся выяснением вопроса об отсрочке. Действовать пришлось осторожно — в Латвии он в свое время заканчивал гимназию, и немало людей его здесь знали.
Удалось установить, что максимум, на что он может рассчитывать, — это получение отсрочки на шесть месяцев. Такой вариант, конечно, не устраивал Николая. Дядя тем временем выяснил, что освободить племянника от службы в армии можно с помощью кого-либо из высших руководителей государства или армии под предлогом, скажем, учебы в Германии.
Дядя обратился к одному из своих хороших знакомых, бывшему министру. Тот пошел навстречу и посоветовал организовать ужин в фешенебельном ресторане, выразив готовность пригласить туда «нужных людей». Так и поступили. Ужин был заказан в одном из самых престижных рижских ресторанов и продолжался до утра. Денег на угощение не жалели. В конце ужина Николай пил на брудершафт со своими покровителями и получил обещание исполнить его просьбу. Буквально на следующий день он был освобожден от воинской службы и зачислен в резерв санитарного ведомства в звании лейтенанта. За оказанную услугу и в соответствии с поставленным условием Николай внес в фонд «Памятника Свободы» 1000 лат. После этого спокойно выехал в Берлин.
В Берлине разведывательная работа продолжалась. Начали поступать техническая документация и образцы изделий, носившие закрытый характер. Документация фотографировалась, а образцы соответствующим образом упаковывались и по имевшимся каналам переправлялись в Москву. Дела шли хорошо, работой в Центре были довольны.
Но снова возникла опасность, откуда ее меньше всего ожидали. Невдалеке от его магазина располагалось отделение банка, и рядом с ним ночью время от времени появлялся полицейский патруль. Это было выгодно и Николаю, так как магазин, где иногда оставлялись на хранение добытые материалы и образцы, в ночное время находился под присмотром. Днем полиции в этом районе не было.
Однажды Николай задержался в своем магазине допоздна. Вдруг послышались револьверные выстрелы. Он выбежал на улицу и увидел, как от банка отъезжал «мерседес». В машину на ходу прыгнули молодые парни, за ними бежал полицейский, стреляя из револьвера. Сомнений не было — это ограбление банка. Не раздумывая, Николай прыгнул в свое старенькое авто, подъехал к полицейскому, и вместе они погнались за грабителями. В погоню затем включились другие полицейские, а Николай вернулся, запер магазин и направился домой. Утром он обнаружил, что все газеты полны сообщений об ограблении, описаний смелых действий полицейских и героического по-ступка Николая — «настоящего патриота». В газетах указывалась его фамилия, говорилось о том, что он является владельцем магазина, и давался его адрес. Когда он подошел к своему заведению, там уже крутились репортеры и ждала большая группа покупателей, которые хотели лично засвидетельствовать свое уважение храбрецу. Репортеры делали свое дело, фотографировали, расспрашивали хозяина о деталях происшествия, брали интервью и т. д.
Этот случай несколько дней не сходил со страниц газет. Описание поступка Николая, его фотографии занимали на них видное место. Буквально в одночасье скромный коммерсант превратился чуть ли не в национального немецкого героя. В магазин повалили покупатели, многие ехали из других районов, чтобы пожать руку «патриоту» и купить товар в его заведении.
Даже начальник отделения полиции лично посетил магазин и предложил Николаю получить револьвер. Оружие, заметил он, выдается только наиболее благонадежным гражданам города. Разведчик поблагодарил и отказался от оружия. Полицейский начальник информировал его также, что в знак благодарности полиция будет вести наблюдение за магазином и таким образом охранять его от возможных грабителей. «Радуйтесь, — похлопал он по плечу Николая, — теперь мы вас в беде не оставим».