Очерки по истории географических открытий. Географические открытия и исследования нового времени (XIX — начало XX в.). Том 4
Шрифт:
Участники Хатангской экспедиции впервые составили карту громадной (более 1 млн. км2) территории, ограниченной с запада Енисеем, с юга — Нижней Тунгуской, с востока — Оленьком, уточнили гидрографическую сеть региона, проследили все течение рек Хатанги, Котуя, Мойеро и Анабара, значительно исправили карту Хатангского залива. Это название окончательно утвердилось после экспедиции Толмачева. Но самым большим достижением следует считать открытие, оконтуривание и первое описание Анабарского плато, орографически представляющего собой, как правильно отмечал Толмачев, часть Среднесибирского плоскогорья. К северу от плато, заканчивающегося уступом, Толмачев исследовал центральную область огромной Северо-Сибирской низменности (как самостоятельная геоморфологическая единица она выделена в 1913 г. Л.С. Бергом).
В 1909 г. Толмачев был
Вознесенский, Макеров и Зверев на юго-востоке Сибири
В 1909–1913 гг. горный инженер Владимир Александрович Вознесенский (бывший ссыльнопоселенец) изучал угленосность Северо-Восточного Забайкалья. Продолжая работы сотрудников В.А. Обручева, Вознесенский пересек район в разных направлениях, много раз переваливал хребты и проходил долинами рек вдоль их подошвы. Между верховьями Олёкмы и Нерчи он обнаружил резко очерченный гребень (юго-западная часть Олекминского Становика), увенчанный гольцами, а самому высокому гольцу дал имя Кропоткина (1908 м). На водоразделе Нерчи и Каренги (приток Витима) он установил цепь северо-восточного простирания и правильно решил, что это продолжение хребта Черского. Он проследил цепь до истоков Нерчи и выяснил, что дальше к северо-востоку она исчезает. Таким образом, фактически Вознесенский завершил открытие забайкальского хребта Черского (длиной 600 км) [45] . В верховьях р. Куэнги, небольшого левого притока Шилки, он выделил Нерчинско-Куэнгский хребет (200 км) и установил, что это поднятие прорезается Нерчей в ее нижнем течении. Он также продолжил изучение Яблонового хребта, выполнив несколько пересечений водораздела Олекмы и Витима.
45
Так и в Атласе мира 1967 г. Ныне, впрочем, примято, что эта горная цепь заканчивается у колена Нерчи (близ 116° в.д.) и, следовательно, длина ее составляет не 600, а 400 км.
В 1909—1917 гг. горный инженер «крестьянский сын» Яков Антонович Макеров проводил систематические геологические исследования для выявления месторождений угля и золота в бассейне левых притоков Шилки и Амура и в верховьях Нюкжи (приток Олекмы). Макеров быстро убедился, что старые топографические карты абсолютно не соответствуют действительности: в изучаемом районе он совершенно неожиданно встретил обширную горную страну. К концу работы он детально разобрался в рельефе и гидрографии территории и выяснил, что эта горная страна состоит из большого числа коротких, параллельных, кулисообразных или почти перпендикулярных гряд и перемежающихся с ними глубоких котловин главным образом северо-восточного направления. Макеров выделил и дал названия десятку плато и котловин и более чем полусотне хребтов, в том числе Алеурскому (125 км), Шилкинскому (около 200 км), Тунгирскому (230 км), Амазарскому (150 км). Горную цепь длиной 120 км с куполовидными вершинами, протягивающуюся у 55° с.ш., он назвал в честь Ф.Н. Чернышева.
Вознесенский и Макеров установили, что комплекс открытых ими в междуречье Олекмы и Шилки коротких кряжей, соединенных низкими седловинами, не связан со Становым хребтом. На основании их работ В.А. Обручев позднее показал, что горная страна шириной более 200 км между верхней Олекмой и Шилкой (с верхним Амуром) есть продолжение горных цепей Восточного Забайкалья; он выделил ее в особую орографическую единицу и назвал Олекминским Становиком.
В 1912 г. горный инженер Вадим Николаевич Зверев начал изучать долину Алдана, все еще остававшуюся «белым пятном». В марте его небольшой отряд поднялся по Амуру до 124° в.д. и зимником на оленях прошел на север через Становой хребет к верховьям р. Тимптона. Здесь отряд разделился: Зверев взял на себя исследование Алдана, а В.С. Панкратову поручил съемку р. Тимптон, которая, как тот выяснил, протекает по продолжению Алданского нагорья.
Из-за бурного нрава Алдана около 300 км его течения Зверев проследил берегом. Ниже река прорывалась через ряд порогов, затруднявших сплав, но все-таки уже можно было воспользоваться плотом. После крутого поворота к востоку характер Алдана резко изменился: к воде вплотную подступили совершенно отвесные обрывы, достигавшие огромной высоты. В этом коридоре река протекала до устья р. Май. Зверев выяснил, что обширная, почти идеально горизонтальная столовая страна, которую пропилил Алдан, расстилающаяся и к северу от него, представляет собой древнюю платформу. От Май отряд прошел по тракту в Якутск, где зимовал. Но своим данным и наблюдениям Панкратова Зверев оконтурил с севера Алданское нагорье, проведя границу примерно по 58°20' с.ш.
Весной 1913 г. Зверев добрался по Якутско-Аянскому тракту до долины Юдомы, выйдя к истокам Май, проследил все течение и начал спуск по Алдану. Ниже устья Ноторы Зверев обнаружил на правом берегу Алдана гольцы, с удалением на север формирующиеся в цепь — Кыллахский хребет; левобережье Алдана по-прежнему представляло обширную плоскую возвышенность. Достигнув Лены, отряд Зверева закончил свои двухлетние исследования: проследил все течение Алдана (2273 км) и снял на карту Тимптон (644 км) и Маю (1053 км). Зверев открыл и описал огромную геотектоническую область (столовую страну), в настоящее время известную под названием Алданский щит.
Глава 10.
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX- НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Амурская экспедиция Невельского
Назначенный начальником экспедиции с заданием организовать пост в заливе Счастья или где-либо на юго-западном берегу Охотского моря для торговли с гиляками (нивхами), Г. Невельской вернулся в Охотск и в конце июня 1850 г. у северного входа в Амурский лиман, на косе, отделяющей залив Счастья от Сахалинского залива, основал зимовье Петровское. Оно стало одной из основных баз Амурской экспедиции.
Установив, что залив Счастья неудобен для зимовки судов, Невельской на шлюпках перешел в устье Амура и прошел более 100 км вверх по реке.
Выбрав для зимовки мыс на левом берегу Амура, в 80 км от лимана, Невельской 1 августа 1850 г. основал там Николаевский пост (теперь город Николаевск-на-Амуре), поднял русский флаг и объявил российским владением весь Приамурский край «до корейской границы с островом Сахалин».
Ввиду важности этих областей для России Невельской на свой страх и риск начал их изучение и освоение, посылая своих помощников в различные районы огромного края. Он хорошо умел угадывать нужных для исследовательской работы людей и давал им самые ответственные поручения.
В 1851 г. в Амурскую экспедицию из Петербурга был переведен 20-летний лейтенант Николай Константинович Бошняк. Невельской назначил его начальником Николаевского поста, а в феврале — марте 1852 г. послал этого «мечтателя и дитя» исследовать о. Сахалин. На собаках и пешком Бошняк прошел западное побережье острова от пролива Невельского до р. Дуз (200 км), где обнаружил залежи каменного угля; перейдя на восточное побережье Сахалина, он открыл р. Тымь и проследил все ее течение. «Ему даны были нарта собак, дней на 35 сухарей, чаю да сахару, маленький ручной компас и вместе с крестом Невельского одобрение: «Если есть сухарь, чтобы утолить голод, и кружка воды напиться, то с божией помощью дело делать еще возможно». Проехавшись по Тыми до восточного побережья и обратно, он кое-как добрался до западного берега, весь ободранный, голодный (все сухари кончились), с нарывами на ногах.
В апреле 1852 г. Бошняк обследовал нижний Амур, осмотрел и описал озеро Удыль и низовья впадающих в него рек Бичи и Пильды, а на правобережье — озеро Большое Кизи. В октябре — ноябре он изучил р. Амгунь до ее среднего течения и открыл озера Чукчагирское (740 км2) и Эворон (194 км2).
В марте 1853 г., получив немного гороху, а вместо хлеба сухарную крошку, Бошняк прошел на шлюпке весь западный берег Татарского пролива, наткнулся на удобный небольшой залив Хаджи (Советская Гавань) и поднял там русский флаг. В июне он вернулся на шлюпке в Николаевск, а зиму 1853/54 г. провел в очень тяжелых условиях в новооткрытой бухте.