Шрифт:
Деникин Антон Иванович
Очерки Русской Смуты. Том 1
{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.
Содержание
Предисловие
Глава I. Устои старой армии: вера, царь и отечество
Глава II. Состояние старой армии перед революцией
Глава III. Старая армия и государь
Глава IV. Революция в Петрограде
Глава V. Революция и царская семья
Глава VI. Революция и армия. Приказ No 1
Глава VII. Впечатления от Петрограда в конце марта 1917 года
Глава VIII. Ставка; ее роль и положение
Глава IX.
Глава X. Генерал Марков
Глава XI. Власть: Дума, Временное правительство, командование, Совет рабочих и солдатских депутатов
Глава XII. Власть: борьба за власть большевиков; власть армии, идея диктатуры
Глава XIII. Деятельность Временного правительства: внутренняя политика, гражданское управление; город и деревня, аграрный вопрос
Глава XIV. Деятельность Временного правительства: продовольствие, промышленность, транспорт, финансы
Глава XV. Положение центральных держав к весне 1917 года
Глава XVI. Стратегическое положение русского фронта к весне 1917 года
Глава XVII. Вопрос о переходе русской армии в наступление
Глава XVIII. Военные реформы: генералитет и изгнание старшего командного состава
Глава XIX. "Демократизация армии": управление, служба, быт
Глава XX. "Демократизация армии": комитеты
Глава XXI. "Демократизация армии": комиссары
Глава XXII. "Демократизация армии": история "декларации прав солдата"
Глава XXIII. Печать и пропаганда извне
Глава XXIV. Печать и пропаганда изнутри
Глава XXV. Состояние армии ко времени июньского наступления
Глава XXVI. Офицерские организации
Глава XXVII. Революция и казачество
Глава XXVIII. Национальные части
Глава XXIX. Суррогаты армии: "революционные", женские батальоны и т. д.
Глава XXX. Конец мая и начало июня в области военного управления. Уход Гучкова и генерала Алексеева. Мой уход из Ставки. Управление Керенского и генерала Брусилова
Глава XXXI. Служба моя в должности главнокомандующего армиями Западного фронта
Глава XXXII. Наступление русских армий летом 1917 года. Разгром.
Глава XXXIII. Совещание в Ставке 16 июля министров и главнокомандующих
Глава XXXIV. Генерал Корнилов
Глава XXXV. Служба моя в должности главнокомандующего армиями Юго-западного фронта. Московское совещание. Падение Риги
Глава XXXVI. Корниловское выступление и отзвуки его на Юго-западном фронте
Глава XXXVII. В Бердичевской тюрьме. Переезд "бердичевской группы арестованных" в Быхов
Глава XXXVIII. Некоторые итоги первого периода революции
Примечания
Предисловие
В кровавом тумане русской смуты гибнут люди и стираются реальные грани исторических событий.
Поэтому, невзирая на трудность и неполноту работы в беженской обстановке без архивов, без материалов и без возможности обмена живым словом с участниками событий, я решил издать свои очерки.
В первой книге говорится главным образом о русской армии, с которой неразрывно связана моя жизнь. Вопросы политические, социальные, экономические затронуты лишь в той мере, в какой необходимо очертить их
Армия в 1917 году сыграла решающую роль в судьбах России. Ее участие в ходе революции, ее жизнь, растление и гибель - должны послужить большим и предостерегающим уроком для новых строителей русской жизни.
И не только в борьбе с нынешними поработителями страны. После свержения большевизма, наряду с огромной работой в области возрождения моральных и материальных сил русского народа, перед последним, с небывалой еще в отечественной истории остротой встанет вопрос о сохранении его державного бытия.
Ибо за рубежами русской земли стучат уже заступами могильщики и скалят зубы шакалы, в ожидании ее кончины.
Не дождутся. Из крови, грязи, нищеты духовной и физической встанет русский народ в силе и в разуме.
А. Деникин
Брюссель.
1921 г.
Глава I. Устои старой власти: вера, царь и отечество
Неизбежный исторический процесс, завершившийся февральской революцией, привел к крушению русской государственности. Но, если философы, историки, социологи, изучая течение русской жизни, могли предвидеть грядущие потрясения, никто не ожидал, что народная стихия с такой легкостью и быстротой сметет все те устои, на которых покоилась жизнь: верховную власть и правящие классы - без всякой борьбы ушедшие в сторону; интеллигенцию - одаренную, но слабую, беспочвенную, безвольную, вначале среди беспощадной борьбы сопротивлявшуюся одними словами, потом покорно подставившую шею под нож победителей; наконец сильную, с огромным историческим прошлым, десятимиллионную армию, развалившуюся в течение 3 - 4 месяцев.
Последнее явление, впрочем, не было столь неожиданным, имея страшным и предостерегающим прообразом эпилог манчжурской войны и последующие события в Москве, Кронштадте и Севастополе... Прожив недели две в Харбине в конце ноября 1905 года и проехав по сибирскому пути в течение 31 дня (декабрь 1907 года) через целый ряд "республик" от Харбина до Петрограда, я составил себе ясное понятие о том, что можно ожидать от разнузданной, лишенной сдерживающих начал солдатской черни. И все тогдашние митинги, резолюции, советы и, вообще, все проявления военного бунта - с большей силой, в несравненно более широком масштабе, но с фотографической точностью повторились в 1917 году.
Следует отметить, что возможность столь быстрого психологического перерождения отнюдь не была присуща одной русской армии. Несомненно, усталость от 3-летней войны сыграла во всех этих явлениях не последнюю роль, в той или другой степени коснувшись всех армий мира и сделав их более восприимчивыми к разлагающим влияниям крайних социалистических учений. Осенью 1918 года германские корпуса, оккупировавшие Дон и Малороссию, разложились в одну неделю, повторив до известной степени пройденную нами историю митингов, советов, комитетов, свержения офицерского состава, а в некоторых частях распродажи военного имущества, лошадей и оружия... Только тогда немцы поняли трагедию русского офицерства. И нашим добровольцам приходилось видеть не раз унижение и горькие слезы немецких офицеров - некогда надменных и бесстрастных.