Очищение огнём

Белик Владислав

Максим и сам мог прийти к этому. Понять ее, помочь. Только он это делает в крайних случаях, когда Вероника уже не может терпеть. Она походила на ежа. Вся в иголках. Только посмей дотронуться – поранишься.

Она задумалась о психологе. Может, он поможет Веронике вернуть спокойствие и умиротворение? Такая жесткая рефлексия. Ее несет то в одну сторону, то в другую. Настроение прыгает, будто показатель пульса на приборе врача.

Вероника вспомнила вчерашний вечер. Как же ей было хорошо. Девчонки заказывали все больше алкоголя. Так много мужчин было в баре. Давно Вероника не чувствовала себя по-настоящему желанной. Такого внимания со стороны мужчин ей не хватало. Ей покупали выпивку, танцевали с ней.

Сильные руки гладили ее талию во время движения ее разгоряченного тела. Ей хватило ума не уехать с тем мускулистым брутальным мужчиной. Если вчера она думала о семье, то сегодня, когда Вероника снова окунулась в обязанности матери-сиделки, ей было обидно, что не поехала. Может, она бы жалела о поступке. А вдруг нет?

Вдруг тот мужчина смог бы помочь Веронике вернуть свою уверенность? Попасть на ту дорогу, с которой она свернула после беременности Жени.

Ведь до всего этого в отношениях Максима и Вероники все было идеально. По выходным походы в ресторан. Вечера они посвящали друг другу. Максиму не приходилось так много работать. Он хотел приходить домой, видеть свою любимую жену. А что сейчас? Его кислая мина выводила из себя Веронику.

Она поднялась с постели и спустилась на кухню. Взяла из холодильника бутылку воды с газом и сделала пару глотков. Она уже и так выпила много, только не могла избавиться от сухости во рту. Желудок переполнен, а голова продолжала кружиться.

Когда уже Женя родит? Она говорила, что ее мужчина на днях должен приехать. Может, он заберет девушку хотя бы на пару дней?

Вероника не понимала, чем же ее раздражает Женя. Вроде родная дочь, а так бесит. Подсознательно она понимала, в чем причина. Из-за нее Вероника в корне изменила свою жизнь. Ее эгоистический характер не мог смириться с кардинальными изменениями. Как бы Вероника ни говорила: «Потерпи немного. Женя выносит ребенка, и твоя жизнь будет прежней!» – не могла убедить себя. Думала, что это продлится еще как минимум лет пять. У нее нет столько времени.

Вероника прошла в зал к Жене. Снова мусор на столе, грязные тарелки, фантики от конфет. Бесит! Когда она уже поймет, что мать не домработница?! Вероника молча подошла к столу и убрала бумажки, взяла тарелки и отнесла все на кухню. Женя даже взгляд не оторвала от программы. На телевизоре две полные женщины спорили по поводу бодипозитива. Одна доказывала, что это обычная лень. Как это, не брить подмышки? Во-первых – это некомфортно, во-вторых – негигиенично. Вероника постаралась абстрагироваться от звука телевизора. Ей хотелось закричать, чтобы Женя выключила это дерьмо! Однако решила не вмешиваться в дела дочери.

Она открыла окно и глубоко вздохнула. Свежий воздух помог головной боли притупиться. Скоро должен прийти Дима, так что пора готовить.

***

Ида сидела на подоконнике. Шмелев уплетал блинчики, а Максим сосредоточенно слушал рассказ Иды. Он включил диктофон, чтобы ничего не пропустить.

– Если рассказывать с самого начала, то жизнь моего брата изменилась с того пожара. Я не знаю, как мы смогли выжить. Это удача или правильные действия моих родителей. Помню, как мама потащила меня за руку. Я ничего не понимала. Просто бежала следом. Она так сильно держала меня, что на запястьях еще долго сходили синяки. Мы с мамой вырвались из горящего здания. Сначала я подумала, что папа со Славиком погибли. Потом я увидела, как отец выносит на руках брата. Он не сильно пострадал, в отличие от одной девочки. Ее лицо полностью сгорело. – Ида подогнула ноги и растянулась по всему подоконнику. – Я не думала, что такое вообще может произойти. Будто лица и не было. Врач забрал девочку и брата с собой. Сразу увез их в больницу. На следующий день мы с родителями поехали навестить

Славика. Он лежал в ожоговом отделении. Как раз с той девочкой. Если у брата была повязка на шее, переходящая на плечо, то ее голова была полностью замотана. Удивительно, что волосы огнем не сожгло. – Ида отвернулась и уставилась в окно. – Славик мне сам говорил, что переосмыслил свою жизнь. Тогда ему было всего лишь десять. Он стал проживать каждый момент, радоваться мелочам. Подростки в таком возрасте вытворяют глупости. Ближе к пятнадцати разочаровываются в жизни, мечтают убежать из родительского дома. Только Славик не такой. Подростковые проблемы обошли его стороной. Даже не так, он сам пошел другим путем. Загорался идеями и воплощал их в жизнь. Так всегда бывает, когда что-то происходит. Особенно если событие действительно пугающее. Либо ты находишь силы жить дальше и в корне меняешь взгляды на мир, либо утопаешь в дерьме.

– Что сейчас с девочкой из больницы? – спросил Максим и сделал записи в блокноте.

– Даже не знаю. Он с ней контакт потерял. – Ида задумалась. – Хотя… Мы с ним не разлей вода, только и у Славика есть от меня секреты.

– Какое у него было настроение последнее время? – спросил Шмелев, прожевывая блинчик.

– Все было замечательно. Он никогда не грустил. Если проблемы и были, он решал их, – ответила Ида.

– Точно? Не было депрессии или проблем, с которыми он справиться не мог? – задал вопрос Максим.

– Вы думаете, что он мог покончить с собой?! – возмутилась Ида и резко повернулась к сыщикам.

– Мы ничего не думаем. Проверяем все теории, – проговорил Шмелев, отставил тарелку с блинами и добавил: – Может произойти что угодно. К примеру, у нас был случай в Следственном комитете. Парень пропал. В жизни все было идеально. Шел на красный диплом, отзывались о нем как о замечательном человеке. Только связался с плохой компанией и пристрастился к наркотикам. Нашли его вмерзшим в опору моста. Оказалось, что он перебрал с наркотиками и зимой прыгнул в реку. От удара об воду потерял сознание. Прибило его к опоре. Так и замерз.

Глаза Иды округлились. Максим осуждающе взглянул на Шмелева. Он хотел ударить друга, только сдержался. Как такое можно рассказывать бедной девочке, брат которой неизвестно куда пропал?

– Он не имел в виду, что со Славиком это могло произойти, – успокаивал девушку Максим.

– Извини, – произнес Шмелев, осознав свою ошибку. – Мы с Максимом уверены, что брат твой жив. Меня не туда повело.

Ида встала с подоконника и сказала:

– Вам пора.

– Еще раз извини, я не хотел…

– Мы уже уходим. – перебил Максим Шмелева. – Я еще позвоню. Может, завтра.

Ида молчала, наблюдая за сыщиками. Как только она закрыла за ними дверь, ее обуяла истерика. Слезы ручьем хлынули из глаз. В голову лезли отвратительные мысли. Она уже не надеялась вернуть брата. Пусть они хотя бы найдут его тело. Девушка упала на кровать и уткнулась лицом в подушку**

Максим спускался по лестнице, косясь на Шмелева. Тот уловил на себе осуждающий взгляд.

– Да, я идиот! – проговорил Шмелев.

– Ты кретин, Леш. Как вообще ты мог до этого додуматься?!

– Дурак я. Не подумал.

– Как будто первый раз с людьми разговариваешь.

– Еще раз говорю, прости. Я не хотел все испортить.

– Ладно, на неделе к ней съезжу. Может, еще что-то интересное узнаю, – сказал Макс. – Мне не дает покоя эта девочка. Прям чувствую, что она как-то причастна к исчезновению Славика.

– Серьезно? Зачем ей это нужно?

Максим промолчал. Он еще сам не до конца понимал, как девочка с обгоревшим лицом может быть связана с парнем. Однако чуйка бывшего следователя не давала покоя. Шмелеву мысль казалась безумной, только Максим не мог от нее отделаться.