Очищение смертью
Шрифт:
– Зачем? Я там была, я уже знаю, чем дело кончится.
– Именно поэтому. Ты там была, ты это остановила. Ты жизнью рисковала, чтобы это остановить. Если я в чем-то отклонилась от правды, хочу, чтоб ты мне сказала, где и в чем. Это очень важно, Даллас, и не только для меня. Хотя для меня – видит Бог! – это крайне важно. Это очень важная история, но ее бы не было, если бы не ты. Книги бы не было.
– Да, да, но…
– Пожалуйста, прочти. Пожалуйста.
– Черт
– И будь со мной честна, не щади меня. Я тоже большая девочка. Я хочу, чтобы все было правильно. Чтобы книжка стала значимой.
– Ладно, ладно. – Ева взяла диск и положила его к себе на стол. Чтобы компенсировать отрицательные эмоции, она взяла пончик. – У меня работа стынет, Надин.
– Ты сказала «Возможно». – Надин указала на доску с фотографиями.
Да, Ева сказала «Возможно». И не только из-за пончиков. Надин, конечно, вцепится в эту историю, как терьер, но чем хороша Надин? Она никогда не забывает, что речь идет о людях. И она умеет держать слово.
– Путем сравнения медицинских записей Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка подтвердил, что мужчина, отравленный в церкви Святого Кристобаля, не был Мигелем Флоресом, а являлся пока не установленным лицом, выдававшим себя за Флореса.
– Вот дерьмо!
– Да, – кивнула Ева, – верно подмечено.
– Где Мигель Флорес? Что за медицинские записи? – Надин извлекла из сумки камеру. – Департамент располагает предположениями о подлинной личности убитого? Связана ли она с мотивом убийства?
– Полегче, подруга, – осадила ее Ева. – Полиция исследует все имеющиеся версии.
– Не отшивай меня полицейской казенщиной, Даллас.
– Это не полицейская казенщина, это правда. Мы исследуем все имеющиеся версии. Нам неизвестно местонахождение настоящего Мигеля Флореса, но мы активно изучаем зубные снимки – как Мигеля Флореса, так и человека, взявшего себе это имя пять-шесть лет назад. В то же время мы исследуем и версию о том, что подлинная личность убитого может быть мотивом убийства.
– Значит, кто-то его узнал, – заключила Надин.
– Это пока версия, а не факт. Убитый в свое время сделал лицевую пластику, а это наводит нас на мысль, что он хотел добиться максимального сходства с Флоресом.
– Он больше пяти лет – ближе к шести, так? – выдавал себя за священника?
– Возможно, и дольше. Нам еще нужно установить многие детали.
– И никто не догадывался? Другие священники, прихожане?
– Очевидно, он здорово умел прикидываться, – пожала плечами Ева.
– Почему ты думаешь…
– Надин, я не скажу тебе, что и почему я думаю. Ты и так уже получила немало для своего
– Значит, мне лучше поторопиться и выпустить это в эфир. – Надин встала. – Спасибо. – Она остановилась у двери, пока Ева слизывала сахарную пудру с большого пальца. – Не для протокола. Как ты думаешь, зачем он все это время изображал священника?
– Не для протокола. Ему нужна была маска, а Флорес подвернулся под руку. Он ждал чего-то или кого-то, и ему хотелось ждать дома.
– Дома? – переспросила Надин.
– Не для протокола, – еще раз напомнила Ева. – Да, я думаю, он вернулся домой.
– Если ты это подтвердишь и передашь мне, тебя ждет новая порция пончиков.
Ева невольно рассмеялась.
– Брысь отсюда!
Когда Надин удалилась, энергично цокая красными каблуками высотой с небоскреб, Ева вновь повернулась к своей доске.
– Чего-то или кого-то, – прошептала она. – Тебе это было чертовски важно, Лино.
6
Ева позвонила Фини. Ее бывший напарник, ныне капитан отдела электронного сыска, сидел за своим рабочим столом, хрустя засахаренными орешками. У него был слегка помятый вид.
– Есть подвижки с установлением личности?
– У меня двое ребят над этим работают. Макнаб и Каллендар.
Тот факт, что у Каллендар был роскошный бюст и не было ни одной мужской хромосомы, ничего не значил для Фини. Для него она была одним из его ребят.
– Ну и? – спросила Ева.
– Они над этим работают. Я просмотрел по-быстрому. Чертовски здорово сделано, с глубокой проработкой. Это не на пять минут. – Его глаза печального сенбернара вдруг прищурились. – Это что такое? Что это у тебя там?
– Что? Где?
– Пончики?
– В чем дело, Фини? Ты изобрел новую электронную игрушку? Телефон с функцией нюха?
– Я вижу край коробки. Что я, кондитерскую коробку не распознаю? – Фини заерзал, пытаясь разглядеть получше. – Печенье? Сдоба?
– Ты угадал с первого раза.
– И ты звонишь мне по телефону вместо того, чтобы зайти и поделиться?
– Я, между прочим, работаю. Жду из лаборатории проявку татуировки. Мне должны прислать записи о крещениях, надо проверить пальчики и ДНК и… я не обязана делиться своими пончиками. Это моя взятка.
– Тогда тем более ты не должна выставлять их напоказ.
– Я… – «Черт бы тебя побрал», – подумала Ева и отодвинула коробку, чтобы убрать ее из поля зрения. – Слушай, Фини, ты католик или как?
– В основном.