Очищение смертью
Шрифт:
Потом я ушел. Ушел с Графтон-стрит, ушел от друзей, а ведь они были моей семьей. Я стоял на мосту над рекой Лиффи, я был уже взрослым человеком. Я увидел под водой лицо моей матери. А потом я проснулся.
– Я могла бы тебе сказать, что ты ни в чем не виноват. И в глубине души ты сам это знаешь, но все равно считаешь себя ответственным, потому что ты любил их.
– Да, я любил их. – Рорк взял забытую кружку кофе и отпил. – Они – часть меня. Но сейчас, когда у меня есть ты, я понял, что смогу все это выдержать, вынести эти потери, потому что
Ева взяла его руку и прижала ее к своей щеке.
– Что я могу сделать?
– Ты уже все сделала.
Рорк наклонился к ней и снова поцеловал.
– Я могу перестроить расписание, если ты хочешь…
Рорк взглянул на нее, просто взглянул, и тяжкое ощущение горя, с которым он проснулся, ушло.
– Спасибо, но вот я рассказал, и мне сразу стало легче. – Он погладил ее по щеке. – Идите на работу, лейтенант.
В ответ Ева обвила руками его шею. Рорк обнял ее, вдохнул запах ее кожи и волос, зная, что это останется с ним на весь день.
Ева разжала руки.
– Увидимся вечером.
– Ева! Ты спрашивала, мог ли твой убитый, этот твой Лино, рассказать кому-то, кто он такой на самом деле. Я думаю, он должен был поделиться с кем-то из старых друзей, если считал их своей семьей. Он не поехал к матери, но не может быть, чтобы у него вообще никого не было, кто-то наверняка был. Когда мужчина возвращается домой, он не может стоять на мосту один в течение шести лет. Будь он сколь угодно крутым, ему нужно, чтобы кто-то его узнал.
Ева еле-еле успела перехватить Пибоди. Она сбежала вниз по лестнице в тот самый момент, когда Соммерсет открыл дверь ее напарнице. Ева, не останавливаясь, двинулась к двери.
– Пибоди, со мной.
– Но я только хотела…
– Мы спешим, – бросила на ходу Ева, указывая на машину. – Залезай, я сейчас буду. – Она повернулась к Соммерсету, пока Пибоди, лишенная съестной подпитки, надувшись, двинулась к машине. – Рорку не помешал бы звонок его тети.
– Он хочет, чтобы я связался с его тетей в Ирландии?
– Я сказала, что ему не помешал бы звонок от нее. С ним все в порядке, – торопливо добавила Ева, предупреждая его вопрос. – Просто он был бы рад услышать родной голос.
– Я об этом позабочусь.
Ева в этом не сомневалась. Она со спокойной душой села за руль и вернулась мыслями к работе.
– Мы что, идем по горячему следу или как? – обиженно спросила Пибоди. – Неужели человек не имеет права выпить чашку кофе и, может быть, даже съесть ма-а-аленькую булочку, тем более что человек вышел из метро на целую остановку раньше и специально проделал оставшийся путь пешком в предвкушении награды?
– Как только перестанешь ныть, я введу тебя в курс дела.
– Настоящая напарница принесла мне хотя бы кофе, а уж потом начала вводить в курс дела, пока я пью.
– Сколько кофеен ты миновала на долгом и тяжком пути от метро сюда?
– Это совсем не одно и то же, – проворчала Пибоди. – И я не виновата, что пристрастилась к хорошему кофе. Это из-за тебя я привыкла к
– Так и было задумано с самого начала. А теперь, если захочешь настоящего кофе, придется тебе делать, что я велю.
Пибоди уставилась на Еву в немом изумлении.
– Ты настоящая кровопийца, кофейная шантажистка.
– Так и есть. А вам неинтересно узнать, детектив, куда мы едем, к кому и зачем?
– Мне было бы куда интереснее, если бы меня угостили чашечкой кофе. – Не услышав ничего в ответ, Пибоди тяжело вздохнула. – Ну хорошо, куда мы едем, лейтенант, к кому и зачем?
– Мы едем в винный погребок рядом с церковью Святого Кристобаля, и я уже слышу, как проворачиваются колесики у тебя в мозгу: «Буррито на завтрак».
– Да ты у нас прямо экстрасенс! А что еще интересного может быть в винном погребке утром, кроме буррито на завтрак?
Ева изложила напарнице результаты поисков и план действий.
– Ты разбудила Уитни?
«Ну конечно, это она сразу просекла», – подумала Ева.
– Похоже на то, – сказала она вслух. – Нам нужен доступ. Два взрыва, второй, видимо, в ответ на первый, оба с жертвами. Бандитские разборки. И в это самое время Лино Мартинес с приятелем покидает город. В банде «Солдадос» Лино занимал верхнюю ступень. Здорово соображал в электронике. Не может быть, чтобы это прошло без его участия. Ни за что не поверю.
– А эта Пенни Сото может быть в курсе?
– Инес что-то знает. И это «что-то» вызвало раскол. Имеет смысл порасспросить Пенни Сото.
– Думаешь, он мог вступить в контакт с прежней подружкой, соратницей по банде, и не захотел встретиться с матерью?
– Я уверена, что он не встречался с матерью. Я думаю, она была со мной честна. Вряд ли он встречался и с Инесом: Инес так психанул… Зуб даю, он мне не врал. Может, Лино залег на дно на шесть лет, но… он каждый день ходил мимо погребка, каждый день видел эту женщину… свою бывшую подружку.
Ева вспомнила Рорка и его погибшую подружку Дженни.
– На это нужна прямо-таки железная воля: не поделиться с другом, не вспомнить добрые старые времена.
Пибоди кивнула:
– Да я вообще не понимаю, какой смысл возвращаться на старое пепелище, если тут и поговорить не с кем?
– Вот именно. А если уж хочешь с кем-то пообщаться, разве не выберешь того, с кем тебе хорошо и уютно, кому доверяешь? Мама его любит, тут спору нет, но ей не нравились его занятия, тот путь, что он для себя выбрал, она все время старалась его остановить. И потом, у нее теперь новая жизнь, новый муж, еще один сын. Как с ней общаться? Где тут душевный уют? Как сказать ей, что он прикидывается священником? – Ева начала отыскивать место для стоянки. – Если он связался с Пенни, если доверился ей, – она втиснула машину в свободное место у обочины, – мог поделиться своими секретами.