Очищение

– Эмиль, почему вы замолчали? Ответьте на мой вопрос.

– Простите, господин генерал-лейтенант. – Мужчина лет двадцати с трудом оторвал глаза от раскиданных на небольшом кофейном столике старых газет и перевёл их на седого человека в тёмно-вишнёвой форме, сидящего в большом кресле. – Вы интересуетесь моей семьёй?

– Да. – Мужчина хлопнул папкой и кинул её на столик, отчего золотые эполеты на его плечах затряслись. – В вашем личном деле ничего нет о ваших родителях.

– Это просто объяснить. – Молодой человек поджал челюсть и слегка дотронулся до кармана кожаной куртки. Ему очень хотелось курить, но приказа вольно не было, да и при столь высоком начальстве было жутковато. – Я никогда не знал своих родителей. Вырос в детдоме в Вицине, потом сбежал из него, два года работы в фотомастерской, а потом революция и война.

– Вы женаты? Есть дети? – Мужчина в форме закинул ногу на ногу, с любопытством разглядывая стоящего перед ним. – Прошу вас, Эмиль, присаживайтесь. Вы наверняка устали после перелёта.

– Нет, господин Вальц. У меня нет ни того, ни другого. – Эмиль с опаской присел на свободный стул. – Простите, сэр. У вас можно…

– Вам можно всё, мой дорогой друг. Не часто удаётся воочию лицезреть легенду. Настоящего асса.

– Вы мне льстите. – Жилистые, серые от пыли и усталости руки выудили из кармана металлический портсигар. Через секунду лёгкой щетины коснулось тепло зажигалки и в нос ударил тяжёлый табачный дым.

– Ни в коем случае. Сотня успешных вылетов, пол сотни сбитых вражеских аэропланов, и ни одной потерянной машины. Вы настоящий гений военно-воздушного ремесла. Наша армия гордится вами. И именно поэтому моим приказом вы переведены сюда, на Южный фронт. Вам поручена важнейшая миссия.

– Насколько эта миссия важна? – Как ни пытался Эмиль вслушиваться в речь генерал-лейтенанта, ему всё больше хотелось спать. Почти шестичасовой перелёт с постоянными дозаправками, без сменщика дался ему тяжело. Лишь невероятная гордость от того факта, что именно его, его а не никого другого заметил ТАКОЙ человек не давал отключиться.

– Я бы сказал, что от успешности выполнения вами этой миссии, зависит исход этой войны. Я буду краток, у нас осталось мало времени. В двух часах лёта на юге расположен город Золлерзбург. – Пилот слегка поперхнулся, услышав это название. – Сейчас там наши войска. К сожалению, связь с гарнизоном города потеряна. Предположительно из-за непогоды и недавней бомбардировки. Ваша задача, доставить этот приказ, – Вирхов Вальц выудил из-за пазухи небольшой металлический тубус и звучно положил его на столик прямо перед лётчиком. – лично в руки Коменданту Виктору Займеру. Вы выбраны, как единственный человек, способный довести, а главное посадить в тяжёлых метеорологических условиях самолёт на сильно повреждённый аэродром.

– Это всё? – Парень еле сумел сдержать самодовольную улыбку, скрыв её рукой, держащей тлеющую папиросу.

– К сожалению, данное мероприятие продиктовано острой военной необходимостью. С юга к городу подходят части МДР. По нашим расчетам в пять утра они войдут в город. Приказ должен быть доставлен Коменданту раньше. Вот, прошу вас принять это. – Мужчина спустил рукав на левой руке и расстегнул замок часов, после чего положил рядом с тубусом неплохие «СlocksmanS» с кожаным ремешком. На циферблате стрелки отмечали 18:30. – Вы должны вылететь с нашего аэродрома в 19:00. У вас будет десять часов на выполнение задания. Как вы понимаете, я не имею права разглашать, что написано в приказе, как и вы не имеете права вскрывать этот тубус. Так же, вам выдаётся карта города и его окрестностей.

– Хорошие часы. Вам не жалко? – Эмиль подцепил двумя пальцами механизм, почти не обращая внимания на всё остальное содержимое стола и примерил его на левой руке.

– Эти часы мне вручили в честь вступления в должность со словами: «Подходящему человеку, в подходящее время». Сейчас подходящий человек, это вы. Я хотел бы, чтобы эти часы напоминали вам о дефиците времени. Чтобы биение вашего пульса, вторило движению секундой стрелки. Вторило, понимаете?

– Я выполню приказ, господин генерал-лейтенант. Считайте, что эта железка уже в кабинете Коменданта Займера. – Парень поспешно встал, потушив окурок об увесистую стеклянную пепельницу. Мужчина в кителе протянул молодому человеку руку для рукопожатия.

– На улице вас будет ждать автомобиль с водителем. Он доставит вас в аэропорт.

Не ожидая такого простого жеста, Эмиль неловко ответил на него. После чего вытянулся по стойке смирно и в приветственном жесте простёр правую руку, сжатую в кулак к потолку.

– За свободу Мирнерии!

– За свободу Мирнерийского княжества!

Эмиль спешно побежал вниз по высоким мраморным ступеням бывшей городской ратуши, которая ныне использовалась, как военный штаб. У самого входы его уже ждала машина – кабриолет, блестящий новой белой краской. Лихо перескочив через верх, Эмиль крикнул в спину водителю:

– В отель. Потом в аэропорт. Туда можно добраться через набережную? Я слышал тут сохранилась набережная у реки.

– Да, сэр. Но будет дольше.

– Пусть так. Хочу увидеть большую воду…может в последний раз. И в отеле я немного задержусь. Выпью с товарищами.

– Простите, лейтенант, но мы можем не успеть к назначенному времени вылета. У меня приказ…

– У меня тоже. Не боись, успеем. Сохранишь свой зад в тепле штаба. – Эмиль презрительно покосился на обшитые алой лентой погоны водителя. Они выдавали в нём штабиста, одного из тех, которые прячутся за бумагами и пером от пуль и бомб и трясется не от огненного дождя в окопе, а от мысли потерять прикормленное место в бетонном бункере.