Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама
Шрифт:
5. ПРОТЕСТАНТСКИЙ РАСКОЛ: ЛЕВ X, 1513–1521 гг.
«Давайте наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог», — написал своему брату Джулиано бывший кардинал Джованни Медичи после того, как стал папой Львом X. Есть некоторые сомнения в том, что это высказывание аутентично, хотя оно весьма характерно. Принципом Льва X было наслаждение жизнью. Если Юлий II был воином, новый папа был гедонистом, единственное сходство между этими понтификами состояло в том, что главные их интересы были мирскими. Забота Лоренцо Великолепного об образовании и продвижении самого умного из своих сыновей дала в результате культурного бонвивана, поощрявшего искусство и культуру и не заботившегося о том, во сколько обходится его покровительство, словно бы источником средств был чудесный рог изобилия. Один из самых больших расточителей своего времени и, без сомнения, самый большой мот, когда-либо сидевший на папском
Блеск Медичи на папском троне, обаяние денег, власти и покровительство великого флорентийского дома, казалось бы, предрекали счастливый понтификат. В отличие от грубости Юлия II и пролитой им крови, новый папа обещал мир и благотворительность. Лев X старался усилить это впечатление, и после коронации проезд новоиспеченного папы к Латеранскому дворцу сделался великолепным ренессансным представлением. Стало видно, какое значение придает папа Святейшему престолу, для папы он был пьедесталом, демонстрирующим красоту и удовольствия мира, триумфом представителя клана Медичи.
Дорогу папе украсили арками, алтарями, скульптурами, венками и фонтанами, испускавшими винные струи. Прелаты, аристократы, послы, кардиналы, иностранные сановники были роскошно одеты. Платье клириков ничем не уступало костюмам мирян. Над головами колыхалась великолепная симфония знамен с церковной символикой и с аристократическими гербами и эмблемами. Сто двенадцать конюших в красных шелковых нарядах, отороченных горностаем, сопровождали восседавшего на белом коне вспотевшего, но счастливого Льва X. Четверо носильщиков высоко, так, чтобы видели все, держали его митры, тиары и державы. В параде принимали участие кавалеристы и пехотинцы. Щедрость Медичи демонстрировали папские камерарии, бросавшие в толпу золотые монеты. Банкет в Латеранском дворце и возвращавшуюся с него процессию освещали факелы и фейерверки. Празднование обошлось в сто тысяч дукатов, седьмую часть скопленной Юлием II казны.
Впоследствии экстравагантность только возрастала. Фрески Рафаэля в соборе Святого Петра стоили более миллиона дукатов. На празднование французского брака брата Джулиано папа истратил 150 тысяч дукатов, что на пятьдесят процентов превышало обычные ежегодные расходы на содержание папского двора и в три раза превосходило сумму, выделяемую на эти цели Юлием II. Гобелены из золотого шелка для верхних залов Ватикана, вытканные в Брюсселе по рисункам Рафаэля, обошлись в половину того, что было потрачено на свадьбу. Чтобы как-то возместить расходы, администрация папы учредила за время его правления свыше двух тысяч должностей, четыреста титулов рыцарей папского ордена Святого Петра, за которые братья ордена платили по тысяче дукатов каждый, плюс ежегодная выплата в десять процентов от цены покупки. Таким образом было собрано три миллиона дукатов, что вшестеро превышало ежегодный папский доход, но все равно этих средств оказалось недостаточно.
Для прославления семейства и родного города папа инициировал строительство того, что станет непревзойденным произведением искусства его времени — капеллы работы Микеланджело при церкви Сан-Лоренцо, где уже упокоились три поколения Медичи. Услышав, что самый красивый мрамор можно найти в Пьетрасанте, в 120 милях от Тосканы, Лев X не соглашался ни на что другое, хотя Микеланджело сказал, что перевозка камня обойдется слишком дорого. Папа велел проложить дорогу там, где не ступала нога человека, и добился того, что ему привезли пять несравненных колонн. На этом этапе деньги у него закончились, к тому же он заявил, что с Микеланджело невозможно иметь дело. Лев X предпочитал вежливое обхождение Рафаэля и красоты его искусства. Работа над капеллой остановилась и была возобновлена и закончена в понтификат кузена папы, Джулио Медичи, будущего Климента VII.
Для Римского университета Лев X пригласил более ста ученых и профессоров в области юстиции, литературы, философии, медицины, астрологии, ботаники, греческого и древнееврейского языков, но после блестящего начала программа, как и многие другие проекты папы, быстро сошла на нет из-за коррупционных назначений и перерасхода средств. Страстный коллекционер книг и рукописей, содержание которых Лев X часто цитировал по памяти, он приобрел пресс для печати греческих классических произведений. Привилегии и кошельки он рассыпал, словно конфетти, бесконечно одаривал Рафаэля, нанимал бригады помощников, по рисункам художника воплощавших в жизнь орнаменты декоративных полов и резного убранства папского дворца. Папа сделал бы Рафаэля кардиналом, если бы в 37 лет художник не умер, так и не успев надеть красное облачение. Говорят, причиной смерти были излишние амурные приключения.
Для этого века характерны были бесполезные расходы, сделанные ради эффекта. Вряд ли забудут банкет, данный плутократом Агостино Киджи. Когда гости доели привезенную из Византия рыбу и язычки попугаев, хозяева выбросили из окна в Тибр золотые блюда, на которых эти яства подали на стол, впрочем, жест был показным: на дно реки заранее положили сеть, чтобы впоследствии выловить дорогую посуду. Деньги во Флоренции опрыскивали духами. Апогеем хвастовства стала встреча Франциска I и Генриха VIII в 1520 году на «Поле золотой парчи». Франции свидание королей обошлось в четыре миллиона ливров, и для погашения дефицита понадобилось почти десять лет. Лев X, как представитель Медичи, с рождения привык к огромным тратам, но если бы он был мирянином, никто его этим бы не попрекнул, поскольку в подобной экстравагантности нашли свое отражение нравы того времени, доходившие порой до невротических эксцессов. Но было бы полным безумием не замечать противоречивость его роли в демонстрации крайнего материализма или серьезно полагать, что из-за своего положения как главы церкви влияние папы на умы народа могло быть негативным. Добродушный, праздный, остроумный, общительный, Лев X беспечно относился к своим обязанностям, но при этом чтил религиозные ритуалы: он соблюдал посты, ежедневно присутствовал на мессе, а однажды, по случаю победы над турками, босой прошел во главе процессии и организовал благодарственный молебен за освобождение от угрозы ислама. О Боге ему напоминала опасность. В спокойное время атмосфера при его дворе была расслабленной. Кардиналы и члены курии, являвшиеся аудиторией для священных ораторов, болтали во время проповедей, которые в правление Льва X были сокращены сначала до получаса, а потом и до пятнадцати минут.
Лев X обожал конкурсы импровизационного стихосложения, играл в карты, устраивал продолжительные пиры с музыкой, но особенно нравились ему всевозможные театральные представления. «Он любил смех и развлечения, — писал биограф того времени Паоло Джовио, — то ли из природной склонности к такому препровождению времени, то ли верил, что, избегая неприятностей и забот, может продлить свои дни». Собственное здоровье было главной заботой понтифика. Хотя ему было только 37 лет, когда его избрали папой, Лев X страдал от анальных язв, доставлявших ему неприятности во время процессий, впрочем, это же заболевание помогло его избранию, потому что Джованни Медичи позволил врачам распространить слух, будто жить ему осталось недолго, а для коллег-кардиналов такое обстоятельство всегда являлось самым убедительным аргументом. Физически он вряд ли напоминал идеал благородного мужа эпохи Ренессанса, скульптурный образ которого Микеланджело изобразил для капеллы Медичи, хотя статуя и имела небольшое сходство с оригиналом. («Через тысячу лет, — сказал художник, — кому будет важно, были ли то реальные черты?») Лев X был низкого роста, толстый и рыхлый, со слишком большой головой и слишком тонкими для его тела ногами. Он гордился своими мягкими белыми руками, заботился о них и украшал сверкающими кольцами.
Он любил охоту, на которую его сопровождала свита, насчитывавшая сто человек и более, в Витербо он устраивал соколиную охоту, в Корнето добычей были олени, а рыбачил он на озере Больсена. Зимой папский двор слушал музыку, стихи, смотрел балеты и спектакли, в том числе и рискованные комедии Ариосто, Макиавелли, а также комедию «Каландро», написанную Бернардо да Биббиена, бывшим учителем Льва Х. Биббиена сопровождал папу в Рим, Лев X сделал его кардиналом. Когда Джулиано Медичи приехал со своей женой в Рим, кардинал Биббиена написал Льву X: «Слава Богу, нашему двору очень не хватает дам». Умный, культурный тосканец и искусный дипломат, человек из плоти и крови, Биббиена был лучшим другом и советчиком папы.
Благодаря любви Льва X к классике и театру, Рим наполнился бесконечными представлениями, в которых странным образом смешались язычество и христианство: пышные спектакли, основанные на античной мифологии, маскарады, драмы из римской истории, разыгрывавшиеся в Колизее, и великолепные церковные праздники. Особенно запомнился знаменитый белый слон, подаренный папе королем Португалии по случаю победы над маврами. Слона вел один мавр, а другой сидел на спине животного и придерживал роскошный паланкин, в котором находился сундук, украшенный серебряными башенками и бойницами. В сундук положили богатые облачения, золотые потиры и книги в прекрасных переплетах, что вызвало у Льва X восторг. На мосту Святого Ангела слон по команде трижды поклонился папе и облил зрителей водой, что их также сильно восхитило.