Одаренные: Темнение
Шрифт:
– Это Надя, – пожала она плечами.
– Это точно, – поддержала я.
Парни начали собираться на улицу, мы же решили сегодня никуда не ходить. Кир приблизился ко мне:
– Ты сегодня не в настроении с самого утра. Не хочешь поделиться с братом?
Я просто обняла его, и Кир по-братски прижал меня к себе, защищая от всего внешнего мира. Это все, что мне было нужно.
– Хорошо, значит вечером поговорим, – сказал он, и я кивнула. Попрощавшись, мы с девочками направились к аудитории.
– Итак, ты обещала мне рассказать в чем дело, – напомнила
– Да… Ладно. В общем, сегодня мне снился сон…
***
Вечер выдался спокойным. Мы сидели в гостиной всей семьей и смотрели какой-то фантастический боевик. Папа купил попкорна и кукурузных палочек, и они с Киром на пару звонко хрустели.
Мы же с мамой решили пойти по пути здорового питания и поедали сочные арбузные дольки. После мама и я выбирали мне наряд в клуб, а парни, как всегда, решили окунуться в мужские дела.
– Может, это? – мама указала мне на черное платье, прошитое блестящими нитками.
– Можно и в нем, – я охотно согласилась, потому что это платье я еще ни разу никуда не надевала.
– И под него хорошо подойдут теплые колготки, ночью прохладно.
– Мам, ты что? Теплые колготки сюда точно не подойдут, и мы на такси с девочками доедем, не замерзнем.
– Так, в капроновых не пущу!
– Ну ма-а-а-м, – заныла я и запрыгала на месте, – ну это же не клево!
Мама рассмеялась:
– Ладно, но обещай, что на улице долго бродить не будете. Из машины быстро в здание.
– Да-да! Обещаю! – я в прыжке обняла маму, и мы чуть не завалились. В моей голове сразу вспомнилась картина нас с Никой, и мне стало смешно.
Через полчаса, когда до выхода у меня оставалось пятнадцать минут, ко мне в комнату зашел Кир:
– Ты должна быть острожной.
– Кир, дай братское напутствие, родительское я уже получила.
Он засмеялся, подошел ко мне и обнял:
– Что ж, тогда оторвись там как следует и не вздумай прийти домой раньше трех ночи.
– Ты самый классный старший брат, – я посильнее зарылась в его объятиях.
– Я же должен соответствовать своей маленькой сестренке.
Я засмеялась и поцеловала его в щеку.
– Ну все, теперь беги, а то опоздаешь, – Кир подал мою сумочку, и я вышла из комнаты. Родители стояли в коридоре с непринужденным видом и рассматривали картины на стене.
– Вы же их никогда не видели, да? – усмехнулась я.
Кир, вышедший за мной, понял, что к чему, и тоже решил подшутить:
– Классно мы их разыграли, да? – он подмигнул мне и дернул за накрученный локон.
– Ай, испортишь, засранец!
– Так, ладно-ладно, умники, хватит тут разыгрывать из себя кота и собаку, – заявила мама. Мы с Киром прыснули.
– Даже не знаю, кто те люди, которые научили нас, что подслушивать нехорошо, – заметил Кир.
– Взрослым иногда можно, – папа подмигнул мне.
– Когда мы уже для вас станем достаточно взрослыми, чтобы вы не упоминали о возрастных статусах? Ладно Марина, но я-то…
– Так говорят самые большие дети, – мама ухмыльнулась, а Кир надулся.
– Кстати, я скоро снова выйду на подработку, подумываю о
– Молодец, сынок. Горжусь тобой.
Я знала, что когда-то это случится. Ведь Кир уже действительно давно вырос, и ему пора было начинать свою собственную жизнь. Но принять это было сложно. Мы всю жизнь были вместе, и представить, что скоро мы можем жить раздельно, для меня было нереально трудно. Каково же тогда было маме? Я посмотрела на нее, явно расстроенную резким заявлением Кира, а она вдруг сказала:
– Что ж, ты уже большой парень и делаешь самостоятельные шаги. Просто не забывай о том, что у тебя есть семья и родительский дом, где тебе всегда рады.
– Я знаю, мам. И я еще никуда не переезжаю.
– Ой, да знаю я вас. Ты весь в отца. Если что-то решил, значит скоро так и будет.
– Разве это плохо? – папа подошел к маме и обнял ее со спины.
– Не подлизывайся, – мама сделала наигранный обидчивый вид, а папа, усмехнувшись, что-то начал шептать ей на ухо, и она заулыбалась. Вот он пример настоящей крепкой любви, которую так сложно найти и еще сложнее сохранить.
В этот момент Кир посмотрел на меня и нахмурился. Наверное, на моем лице отражалось мое неодобрение его заявления.
– Эй, Солнце. Мы позже с тобой все обговорим. Сейчас ты идешь веселиться.
– Просто скажи мне, что ты всегда будешь рядом.
– Ну, конечно. Я никуда от тебя не денусь.
Слезы комом стояли у меня в горле. Хотелось побыстрее выбраться на воздух. Я надела туфли, быстро со всеми попрощалась и выбежала в сентябрьскую прохладу.
***
В клубе музыка гремит так, что кажется, что она находится внутри тебя. Стробоскоп доводит до полной дезориентации. Люди перед глазами движутся обрывочно, фрагментарно. Извивающиеся тела, неистовые крики – кажется, что ты в другом мире или не существуешь вообще. Удерживают в реальности лишь случайные касания в тесной толпе с другими людьми. Лишь благодаря им ты чувствуешь, что реален. В бессознательном состоянии ты будто плаваешь в этой толпе, у тебя нет прошлого, нет будущего, ты просто здесь, это единственное, что имеет значение. Трек сменяется треком, биты – битами. Свет отражается от дыма. Все в тумане… И все плывут вместе с тобой. Чтобы спастись от сводящего с ума моргающего света, закрываешь глаза, но даже это не помогает. Ты в раю. Или в аду. Это не важно. Ты здесь.
Я открыла глаза и столкнулась с красным взглядом, видным даже сквозь цветной свет. Он все приближался, но мне не было страшно. Что он может сделать здесь, где не протолкнуться сквозь массу содрогающихся тел?
Кошмар приближался и приближался. Как ему удавалось так быстро маневрировать в этой толпе? Вот он подошел к Нике, а глаза стали гореть синим. Я поняла, что это отражение прожекторов. Ника прижалась к нему всем телом, и они танцевали так страстно, так отлажено. Его руки обрамляли ее талию, а она прижималась к нему спиной.