Одаренный: князь
Шрифт:
— Голосование уже прошло! — прорычал Невзоров.
— Без меня? Тогда оно не стоит и копейки.
— Не лезь в это дело, шамана! — сказал Невзоров. — Иначе будет хуже.
— Хуже будет, если я не буду лезть в это дело. Александр Федорович, — обратился он ко мне. — Что заставило Невзорова созвать совет, вам известно?
— Известно, — кивнул я, стирая с лица кровь. — Он хочет продать руду американцам.
Шамана улыбнулся.
— Давно мечтает, — кинул он Невзорову. — И вот теперь видимо решил решить вопрос окончательно.
Шаман начал медленно приближаться
— Руда цена. И сила ее должна быть подарена только нам, никому другому. Тем, кто несет светлое. Но сила руды, используемая в черное дело, погубит всех. А тебе прекрасно известно для каких целей руда иноземцам. Деньги затмили твой разум. И кроме них ты ничего уже не видишь. А видеть надо больше. И глубже.
Шаман приближался все ближе. Но никто из противников даже не посмел вскинуть руку или швырнуть в него конструкт, все были словно загипнотизированы им. Охиндо остановился.
— Так что же. Слушай мой голос, Невзоров. Слушайте все, кто здесь есть. И свидетельствуйте когда будет спрос. Я против. Мой голос, голос одного из четырех членов Тати, голос Охиндо — против. А значит вопрос решен. Продажи руды не будет.
— Ты пожалеешь о своем решении! — сквозь зубы прорычал Невзоров.
— Я никогда не жалею о своих решения, — ответил ему Охиндо. — Потому что делаю взвешенно, не озираясь на сиюминутное и уходящее. В отличие от тебя. И потому Сочувствую тебе, потому что сегодня твоя жизнь оборвется.
— Это ты зря! — ухмыльнулся Невзоров. — Это мы еще посмотрим чья жизнь сегодня оборвется.
И двинул на шамана.
Тот стоял недвижимо. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Шаман готов был поставить точку в этой бойне — убить Невзорова. Или умереть самому...
Глава 17. Шаман (II)
Понимая, что лучшего шанса не будет, я кувырнулся в сторону, схватил меч и поднялся на ноги. Ударил слева, но Невзоров оказался на чек, поставил блок. Лезвия сухо щелкнули, высекая искру. Я вывернул руку, намереваясь ударить еще раз, хитро и в другой бок.
Но Невзоров каким-то удивительным способом успел создать конструкт и метнул в меня черное облачко.
Страшная боль обожгла разум. Меня откинуло в сторону и упал на землю, пробороздив затылком пару метров. Я понял, что помочь Охиндо не успею, потому что сам едва понимал где нахожусь из-за боли, врезающейся в разум и заставляющей все плыть перед глазами. Но, кажется, шаман и не нуждался ни в чьей помощи.
— Ты отступил от истинного пути, — произнес старик. — От пути, который был заложен нашими предками.
— Хватит этит высокопарных слов! — рявкнул Невзоров.
И ударил наотмашь мечом.
Выпад был столь стремительным, что я подумал, что шамана сейчас разрубит надвое. Но этого не произошло. Охиндо так ловко увернулся, что меч Невзорова врезался глубоко в землю.
От увиденного я даже потерял на мгновение дар речи. Совсем недавно передвигающийся при помощи инвалидной коляски старик, теперь был так ловок и быстро, что все выглядело словно сон.
Но сном это не было. И шаман принял вызов Невзорова на бой.
Я ощущал силу, что текла и пронзала тело Охиндо. Вся она была составлена из потоков природных, которые улавливались на той земле, где жило его племя. И понял, что место силы, о котором говорили Исаму и Сарын — это не просто слова. Шаман удалился от суеты мира не просто так. Он насыщался силой, чувствуя, что она понадобится, и очень скоро.
Невзоров одним рывком достал из земли меч. Зарычал от злобы и рванул к шаману.
Тот скупым движением рук перевел атаку в сторону. Невзоров едва не растянулся на земле. Поняв, что простой силой старика не одолеть, он принялся создавать конструкт. Вкидывал туда все, что только мог вспомнить — и огненные начала, и земляные элементали, и воздушные эманации. Намотал на этот клубок всего. И тут же швырнул в старика.
Конструкт, не уравновешенный и едва скрепленный печатями, с повизгивающим свистом полетел в Охиндо. Подбирать и создавать защитный конструкт не было времени. С контратакующим ударом тоже необходимо было повозиться. И потому шаман сделал самое лучшее, что в такой ситуации возможно — просто отпрыгнул вперед, да так ловко и умело, словно подросток.
Понимая, что валятся на земле уже пора заканчивать, я поднялся на ноги. Всего качало, а в голове натужно гудело. Мои бойцы еще сдерживали людей Невзорова, но силы явно были на их стороне.
Тряхнув головой, я рванул было к Охиндо, чтобы помочь. Но тот крикнул:
— Прикрой!
Я понял, что он имеет в виду солдат Невзорова, которых нужно сдержать. И немедленно рванул туда.
Голубой меч, который я создал при помощи конструктов, начал уже резонировать и развоплощаться. Ничто не вечно в этом мире. Влив в него еще сил, я поднял оружие и бросился на бойцов.
Люди Невзорова были сплошь мастерами ветра, потому бой получился весьма сложным. Противники ловили эманации бури, которая сейчас свистела во всю силу и направляли их в свое русло. Звеня, меч рассекал потоки воздуха надвое, спасая меня от страшной силы. Бойцы, прикрывающие меня, делали все возможное. Но этого было недостаточно. Поддерживая меня с двух сторон свинцовыми потоками, они давали мне возможность не распаляться и бить только прямо.
Я атаковал первого бойца, второго, третьего. Обнаружил, что почти каждый слаб в своей противоположной Дару стихии. Все противники слабо знали земляные формулы. Я и сам их изучил не так хорошо, как нужно было, но смог применить хоть что-то, что меня сейчас очень хорошо и спасало.
Заставляя землю разверзнуться и трястись, я шел вперед. А вот противнику пришлось отступить. Совместно к хтоническим формулам я добавлял и свои любимые, огненные, заставляя противника изрядно нервничать. А когда я вспомнил о первозданном Даре и накинул на противника блокирующее покрывало, которое сделало их бездарными, то это и вовсе повергло врага в шок. Они пытались сотворить хоть один конструкт, но неизменно терпели фиаско. С пальцев противников слетали лишь искры, которые тут же и тухли, не развиваясь дальше.