Одаренный: магистр
Шрифт:
Я взглянул на помощника, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря — я ничего не знаю.
— А почему ты решил, что я — магистр? — резонно спросил я.
— Аура шамана коснулась вас. Теперь вы — магистр. Больше я ничего не знаю. Возьмите.
Я взял конверт.
Эвенки вынесли тело шамана, накрытое необычной тканью, украшенной узорами и рунам. И толпа также как и появилась, незаметно растворилась.
Я пожелал шаману легкого перехода в иной мир, последний раз взглянул на горизонт полюбившейся уже мне Камчатки — края сурового и жесткого, но по-своему красивого. Потом кивнул ребятам:
—
Император вернулся в свой Дворец раньше нас. Именно он и сообщил Охиндо о пропаже Кристалла Отчизны. Я сообщил в администрацию необходимую информацию и вскоре нам организовали отдельный самолет для перелета.
— Вот это сервис! — удивлялся Макс, устраиваясь удобней в огромной кресле. — Вот бы так жить!
Но я, в отличие от него, такой радости не испытывал. В голове было множество мыслей о том, как вообще взяться за это дело. Но ничего толкового в голову не приходило.
Конечно, для начала нужно встретиться с Императором. А потом… потом даже понятия не имею в каком направлении двигаться.
Уже на взлете я вспомнил про конверт, который мне передал помощник Охиндо.
Я достал его из внутреннего кармана куртки, раскрыл. Внутри вместо бумажек или послания оказался простой лист с ольхи. Я взял его, внимательно рассмотрел. Что это? Какая-то последняя шутка шамана? Или…
Я вдруг почувствовал, что как по тонким линиям листа бежит сила. Она была едва заметной и ощущалась лишь тогда, когда я проводил по поверхности пальцем. Сила не простая. Не для того, чтобы создавать конструкты. Она сама была результатом действия какого-то конструкта. Слишком тонкая работа. Тяжело считать формулы.
Я закрыл глаза, вновь попытался понять, что это. На лист явно наложили какие-то формулы, причем сделали их весьма хитрыми, чтобы никто посторонний не мог их разгадать. У меня тоже не получалось.
Может быть, помощник ошибся и конверт вовсе полагался не мне, а кому-то другому?
Я перевернул лист, в надежде увидеть там хоть какую-то подсказку. И вдруг обратил внимание на едва заметный след овальной формы. Смутная догадка подсказала мне что делать дальше.
Я прижал подушечку большого пальца к этому следу, и он тут же вспыхнул ровным мягким зеленым светом. Я почувствовал, как сквозь меня начали проходить тонкие нити конструкта. Загадочный артефакт в форме листа изучал меня, словно бы размышляя — открыть мне свои секреты или нет?
И видимо вопрос был решен довольно скоро в положительную сторону. Я почувствовал, как по телу прошла волна тепла. А потом перед глазами встала картинка.
Это и в самом деле было послание. И оно рассказало мне все о магистрах и Кристалле Отчизне. Я видел это в виде сменяющихся картинок и отрывков чьих-то воспоминаний, слово клип.
«Охиндо, — понял я. — Это его рук дело. Он специально подготовил эту информацию в случае своей кончины. Предусмотрительно».
Я глядел на открывающуюся историю и даже не шевелился, боясь потревожить демонстрацию.
Сначала перед глазами встала старая Москва. Какой это век? Пятнадцатый? Или еще раньше? Деревянные терема, люди в соответствующих одежда. Базарная площадь. Но торговли нет, все стоять вокруг повозки, из которой выходит человек в черных
Человек в черном залезает обратно в повозку и через некоторое время достает холщевый мешок, судя по оттягивающей лямке тяжелый. Второй человек в расшитой золотом одежде берет его и уходит.
Другой кадр. Царские хоромы. Огромный терем, украшен мехом, оружием, головами животных. Стол. За ним — князь. Густая борода, могучее тело, взгляд суровый и тяжелый. По правую руку от князя сидит… волк! Огромный, серый, он словно животное воплощение своего хозяина — такой же суровый и величественный.
Гость преподносит подарок. Князь встает, берет мешок, открывает его.
Внутри — Кристалл Отечества.
Я не встречал его раньше и понятия не имел какой он. Но едва увидел сейчас, то был просто уверен — это он. Артефакт представлял собой идеально круглую сферу, внутри которой бурлила молочная дымка. Иногда сквозь дымку проскакивали жемчужные росчерки разрядов, сплетаясь между собой. Порой разряды стихали, но вместо них оживали маленькие водовороты, вспенивая дымку, закручивая ее в тугие канатики. Со стороны казалось, что это и не артефакт вовсе, а маленькая планета, на которой многие миллионы лет бушует шторм.
Князь долго и неотрывно смотрит на Кристалл. Волк тоже внимательно изучает красными глазами предмет, словно понимая его значимость.
Гость некоторое время не решается что-то сказать, потом молча кланяется и так же молча уходит, оставляя князя и его верного волка наедине с артефактом.
— Это оно, — произносит хрипло князь. — Я чувствую — оно.
— Верно, — внезапно отвечает ему человеческим голом Волк. — Это оно. Ты должен попробовать.
Князь смотри на Волка. Потом закрывает глаза я тянет руку к Кристаллу. Кончики пальцев его дрожат.
Внезапно между пальцами и Кристаллом проскакиваем небольшой разряд. Князь вздрагивает, но руку не отдёргивает.
Волк же пятиться назад, шерсть его встает дыбом на загривке, а пасть оскаливается в рыке.
— Тише! — приказывает князь. — Тише, Бурислав!
— Не люблю колдовство!
— Это не колдовство. Не ведьмины проделки. Это… это Дар!
Князь прикасается к шару и лицо его из напряженного вдруг становиться умиротворенным.
Я вдруг ощутил, как вокруг князя начали сплетаться мощнейшие потоки силы, но дикой, необузданной. Они хаотичной массой напирали со всех сторон, и чтобы выдержать их, нужно было иметь невероятную стойкость, Князь терпел. Он понимал, что оторви он сейчас руку от глади артефакта — и ему настанет конец. Шаг сделан. Нужно дойти до конца.
А силы тем временем плелись и упорядочивались. Чистая, первозданная, перворожденная, она текла сквозь пространство, собираясь в единый пучок. Но даже не это меня удивило, хотя я никогда ранее не видел такой мощи. Поразило больше всего то, что из хаотичной, дико бурлящей, она вдруг словно по мановению волшебной палочки обретала вдруг правильные формы, сходилась, обтачивалась, становилась правильной.
И причиной тому был не Кристалл — он лишь послужил маяком, который призвал всю эту мощь. Причиной упорядочивания был сам князь.