Одаренный: магистр

Волков Тим

Император не утрудился ответить ему. Вместо этого швырнул в противника пучок яркого света.

Не помогло. Конструкт разбился о невидимую преграду.

Тогда в бой решил вмешаться я.

Это удивило не только Императора, но и Буреслава.

— Зачем тебе это? — спросил противник, отражая мудрёный выпад. — Я ведь предлагал тебе многое — деньги, женщин, власть. Даже бессмертие. Но ты идиот, ты оказался от всего. Ради чего? Ради этого?

Он кивнул на Императора.

— А теперь тебе придется умереть. Так же, как и твоему повелителю.

Буреслав

выписал в воздухе остроконечную звезду, обвел ее кругом и швырнул в меня.

Я поставил блок, но он рассыпался, словно был из песка.

Острая боль обожгла. Я упал, попытался встать, но не смог — конструкт сдерживал меня по руками и ногам. Но не только это. Еще он пиявкой высасывал из меня силу.

Буреслав рассмеялся. И рванул вдруг к Императору. Один точный удар — и Император оказался на земле.

Буреслав вновь рассмеялся и этот смех был самым унизительным из всего, что я пережил когда-то.

— Нам его не одолеть, — тихо произнес Император, озвучивая наши общие мысли.

Он стер с лица кровь, потом провел по воздуху рядом с моим лицом, и я сразу же почувствовал облегчение — Император убрал конструкт-пиявку.

Добавил:

— По одиночке не одолеть.

— Что вы имеете ввиду? — я глянул прямо в глаза Императору.

И вдруг понял, что Император нисколько не поддался эмоциям. Это падение и смех Буреслава не задели его равновесия, в отличие от меня. Каждую секунду этой битвы он делал расчеты и теперь что-то задумал.

— Он слишком долго копил силы, слишком долго прокачивал умения. Слишком долго ждал. И достиг таких высот, каких нам не одолеть. Но мы можем справиться вместе.

Я не совсем понимал, что он имеет ввиду. Ведь мы и так бились с ним плечо к плечу.

— Единый в теле, единый в духе, единый в мысли и единый в ударе, — произнес он.

И глаза Император вдруг налились ледяной белизной.

Я понял.

Это был отчаянный шаг — иначе это и назвать невозможно.

Император предлагал одну очень опасную вещь. Это как детская игра в пластилин: один ребенок лепит большого человечка и сражается с другом, играется, у которого тоже есть человечки. Но силы не равны. У второго мальчика есть два маленьких человечка, но они слабы по отдельности против одного большого. И тогда мальчик объединяет этих двух своих бойцов, мнет их в один комок и лепит одного, большого воина, равного по силам с первым. И побеждает бой.

— Двуединый, — выдохнул я.

— Двуединый, — кивнул Император.

Знал ли я, что будет со мной после этого превращения? Нет, не знал. Останусь ли я в живых? Вряд ли. Победим ли мы?

— Хорошо, — произнес я, тряхнув головой.

Нельзя мыслям проникнуть в разум. Они разрушают, они ослабляют. А сейчас это непозволительная роскошь.

Император кивнул. И тут же создал такую плотную вязь формул, что я не углядел там ни единого символа — так они были сплетены друг с другом, что сплетались в сплошное месиво. Такого уровня мастерства я не видел еще ни у кого!

А потом меня пронзили иглы холода. Я сжал кулаки, стиснул челюсти — а боль только нарастала.

— Терпи, — сдавлено произнес Император — его тоже пронзала боль.

— Что это вы удумали? — небрежно спросил Буреслав. — Вам меня все равно не одолеть. Император, я предлагаю тебе сдаться. Ты отдашь мне корону и будешь всю оставшуюся жизнь прислуживать мне и целовать ноги. Но останешься в живых. Вполне неплохое предложение, как считаешь?

И вновь громогласный смех.

Император не обращал на слова никакого внимания. Он плел формулы, шептал их, тут же чертил руками, использовал еще какие-то, мне неведомые способы создания конструктов.

Свет поглощал мой разум, на мгновение ослепив меня и оглушив. Потом все прошло и все сделалось так же, как и раньше.

Что чувствовал Император я не знал, но ощущал, что продолжаю мыслить, хотя думал, что растворюсь в мощной ауре Его Величества. Однако кое-что все же изменилось. Я был силен. В разы силен, и чувствовал себя словно бог.

— Думаешь, это поможет? — спросил Буреслав, глядя на меня.

Тон его голоса был насмешлив, но где-то глубоко я почувствовал, что он напряжен.

Противник вскинул руки и рванул вперед. Мощный конструкт пролетел над головой, но я-Император успел увернуться. В каждом движении я-Император чувствовал небывалую гибкость и силу.

Атака. Блок. Выпад. Удар.

Впервые за все время схватки я-Император ударил противника. И это поразило Буреслава. Он некоторое время смотрел на меня, не в силах поверить в то, что нам удалось ответить. И даже не отер кровь, которая тонкой струйкой сейчас стекала с его разбитой скулы.

— Ты за это ответишь! — прошипел Буреслав.

И ринулся в атаку.

Блок. Уход. Я-Император отклонился в сторону, сделал подсечку, и противник расстелился на земле, сметая своим телом несколько зданий. Еще большее удивление отразилось гримасой на его морде. А потом удивление сменила ярость, огненная, безграничная.

«Меч», — подсказал я Императору, вдруг поняв, четко и кристально, что он сможет помочь нам. Каким образом? Я не знал. Но поможет.

И Император прислушался к моему совету.

Я-Император вскинул меч, выписал в воздухе узор. И рванул в атаку.

Буреслав отразил выпад. А потом создал конструкт. И метнул в нас. Это было столь стремительно, что невольно подумалось, что это какая-то заготовка.

Черный пучок магии ударил в грудь. И едва прикоснулись к телу, как начали проникать внутрь черной отравляющей субстанцией. Я попытался остановить распространение заразы, но мои формулы встретились лишь с непробиваемой черной спиной.

«Что это?» — спросил я у Императора.

«Не важно, — ответил тот. — Нужно продолжить атаку».

Но в голосе Его Величества вдруг проскочила тревога. Я почувствовал, что Император пытается создать какой-то ответный конструкт, но что именно это такое я не понял.