Одержимость Грешника
Шрифт:
— Когда ты закусываешь нижнюю губу — это значит, что тебя рассекретили, Штирлиц, — снова усмехнулся Алекс, понимая, что мои аргументы разбиты в хлам. — Родишь его. Будем воспитывать. Вместе. И не спорь даже с этим — мама и папа у малыша должны быть, ребенок родится в полной семье.
— А если этот ребёнок не твой? — подняла я глаза на него. — Готов принять его, поверив мне на слово?
— Сделаем тест на отцовство, — пожал он плечами. — Сейчас это возможно на раннем сроке без рисков для маленького. Не подумай, что я тебе не доверяю, но мы ведь… расставались, так
Да, Алекс такой человек — он верит только фактам и документам. Впрочем, для бизнесмена его уровня эта позиция верная, я совершенно не обиделась на это. Меня больше волновало то, что будет после теста. Я прекрасно знаю, что он покажет, что папа моего малыша — Северов на все двести процентов.
– Зачем он тебе нужен, Лёш? — спросила я. — Ты ведь не хотел детей. Свою бывшую жену на аборт отправил!
– Теперь хочу ребёнка, Тая. От тебя. И ты мне его родишь.
***
Я молчала, не зная, как на это реагировать. Я планировала рожать, но не думала о том, что мы будем ждать и встречать этого малыша вместе с Северовым…
— И кстати, я не отправлял Эллу на аборт, — сказал мне Лёша, когда пауза затянулась. — В пересказе моей бывшей жены всё возможно, но на самом деле она сделала это сама. Если ребёнок, конечно, был.
Я перевела взгляд на него. Да, Алекс как-то не похож на того, кто, как Паша, хладнокровно бросил бы своё дитя.
— Когда она подала на развод, то сама же и попыталась вернуться, — говорил Алекс. Не знаю, почему он решил поделиться со мной этим, но я слушала очень внимательно. — Возможно, надеялась услышать, что она мне очень нужна и что я стану её останавливать и удержу от развода. Но я согласился. Тогда она попыталась вернуться сама, но я понял, что мне это не нужно. Мы бы и дальше жили и обманывали себя, что у нас любовь, пока мы с тобой… Пока я не узнал вкус твоих губ, Тая.
Мои щёки обжёг румянец стыда, и я спрятала глаза за ресницами. Целовал меня, тогда ещё чужую жену, тогда ещё женатый Алекс, а стыдно почему-то мне. До сих пор. Я поняла, что он говорил именно об этом вечере, когда его тогда ещё жена, явно влюбленная в него как кошка, застукала наш с ним поцелуй на террасе у океана.
— Я понял, что не отвечаю ей так же пламенно на чувства. И поэтому решил не тратить её время и отпустил. Только Эля не оценила. Заявила, что беременна, а когда я не вернулся даже после этого, пообещав лишь заботиться и помогать ребёнку и ей, но не жить вместе, она сказала, что сделала аборт мне назло. Не знаю, насколько это правда. Может быть, и ребёнок, и аборт были лишь плодом её воображения – как способ манипуляции мной.
— Ты любил её? — спросила я. — Ведь женился на ней…
— Ну, она нравилась мне, — пожал плечами Алекс. — Не так, как ты… Но нравилась. Она себя показала как нельзя лучше, но позже проявился её характер в полную меру, а ещё добавилась эта ревность… Элла видела мою симпатию к тебе и изводила меня.
— Прости, — сказала я негромко. — Я не хотела, чтобы всё так вышло…
— Разве я винил тебя в чём-то? — посмотрел на меня Алекс. — Никто не виноват, что я… влюбился
Я не знала, что на это отвечать. Разволновалась. Значит, это всё правда — Лёша влюблён в меня давно. И как я могла этого не замечать? Не хотела замечать — не по статусу замужней девушке было. Но где-то в глубине души осознание его таких глубоких и давнишних чувств, то, как не стесняясь он говорил об этом, отозвалось во мне приятным теплом.
— Я не жалею о разводе, — снова нарушил Северов тишину палаты. — Я не сделал бы её счастливой. Я хочу видеть рядом совсем другую женщину. Вредную, несговорчивую, с огненными волосами… Ту, что подарит мне ребёнка.
Он ласково провёл по моей щеке пальцами. Приятно, но я дёрнулась и напряглась, однако не стала уворачиваться от ласки — всё это слишком непривычно мне. Алекс, словно понимая моё смятение, увеличил расстояние между нами и руку убрал.
— Как же так вышло? — спросил он меня. — Ты ведь говорила, что предохраняешься?
— Это случайность, — ответила я. — То лекарство, которое я пила при нервном срыве, оказывается, несовместимо с контрацептивом и нейтрализует его. Об этом мне врач сказал. Для меня эта беременность стала настоящим шоком. Получается, что я пила пустышки. Как раз тогда мы поехали в горы, и… Ты очень постарался и сделал этого ребёнка.
Северов мягко улыбнулся, довольный как тысяча слонов. Он рад этой беременности. Даже без слов я вижу счастье в его глазах. Я всегда считала, что это больше женское — хотеть ребёнка, радоваться его ожиданию. Но сейчас мне кажется, что я ошибалась — Алекс явно пребывает в эйфории от этой новости.
— Когда ты узнала, что беременна?
— Под Новый год…
— Ты правда думала об аборте? — сосредоточил он взгляд на моём лице.
— Да… — кивнула я. — Даже записалась на процедуру. Но не поехала. Я не смогла бы избавиться от него. Даже несмотря на всю эту ситуацию, я решила его… оставить.
— Ты умница, Тая, — сказал Алекс. — Ты сама знаешь, что это было бы большой ошибкой.
Да, внутри всё было против этого аборта. Я решила, что наш малыш будет жить.
— Дай мне ключи и адрес от квартиры, где ты живёшь сейчас, — попросил Северов. — Я привезу тебе вещи. Составь список.
— Хорошо. Спасибо тебе, Лёш… У меня тут совсем ничего нет.
— Напиши, что купить надо срочно. Я отправлю медсестру.
— Спасибо, — улыбнулась я ему, беря в руки его телефон с открытыми заметками.
Написала два списка: что взять из дома и что купить. Алекс пообещал с этим вопросом разобраться, а ещё сказал, что меня переведут в одноместную и более комфортную палату.
Его забота приятна, безусловно. Я уже отвыкла от неё, в принципе.
— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил он. — Как только узнал, что ты в больнице, я сразу же приехал. Не успокоился бы, пока не увидел, что с тобой всё в порядке. С вами.
— А как ты узнал?
— Катя позвонила.
— Понятно, — кивнула я. — Всё нормально. Только тело ломит от ушибов. Три ступеньки я прокатилась.