Одержимые
Шрифт:
– Мне больно, прошипела на него, но он не обращает на меня внимание, ехидно улыбаясь своему оппоненту. Я не придумала ничего лучше, чем топнуть ногой по его, и стукнуть по ребрам, от чего он согнулся, а Тимур победоносно улыбнулся и удалился, оставляя меня в лапах зверя.
– Твою мать, кто тебя просил, прохрипел он, держась за ребра
– Мне было больно, упирая руки в бока, констатировала факт. Сердце выбивало бешеный ритм, ожидая наказания
– Подойди, выпрямляясь, произносит он
– Нет, резко отвечаю, чем ошарашиваю его
– Что? Недоумевает он
– Н-е-т, произношу медленно,
– Ты же понимаешь, что с таким настроем, ты будешь работать на меня вечно? Шипит он
– Вечно не получится, ты же сдохнешь когда-нибудь, острю, и понимаю, что перешла все границы, разворачиваюсь и бегу в дом, оставляя его в недоумении от брошенных слов, пока он не опомнился. Влетаю в дом и сталкиваюсь, с какой-то девушкой, смотрю растеряно на ее искажающее лицо, опускаю глаза на дорогое платье и вижу пятно от красного вина, которое врятли, отстирается
– Суука, визжит она, резким движением хватает меня за волосы, наматывая на руку, и ставя на колени, все происходит так быстро, что я не успеваю опомниться и понять, что происходит, она пытается меня ударить, а я закрываю лицо руками. Вокруг собрался персонал, но никто не помогал, все лишь смотрели, как одна из избалованных гостей избивала прислугу
– Мразь! Я тебя уничтожу! Визжит надо мной она, пиная и ударяя руками по любому участку тела.
Руки болели от ударов, уже чувствовала, как сочилась кровь, ноги были в ссадинах, все тело было, как ватное, никогда до этого меня не били, новое ощущение, отметилось в голове, которое повторять я не хочу. В момент все прекратилось, я пытаюсь поднять свинцовую голову, и посмотреть затуманенным взглядом, что произошло, не уж то она успокоилась? но нет, ее держат, а она визжит какие-то ругательства в мою сторону, но мне уже все равно, усталость прокатила по телу сильной волной, заставляя погрузиться в сон, слабачка.
Меня окружает одна темнота и боль, для меня ничего больше нет, в голове, как будто стучит множество молоточков, сквозь пелену слышу спорящие голоса, но они похожи на набор звуков, через какое-то время, начинаю разбирать слова
– Что ты творишь, ее избила эта стерва
– Тимур, угомонись, это моя игрушка, и я о ней позабочусь
– Знаю я, как ты заботишься, хочу ее забрать
– Нет, уговор есть уговор, помнишь?
Дальше слышу шаги, и хлопок дверью, звенящая тишина настает, оставляя меня с моей головной болью, заставляя слышать кровь в ушах, свое ровное дыхание, но в комнате я не одна. К лицу прикасаются чем-то мокрым, и я открываю тяжелые веки, и мутно вижу своего мучителя, на его лице задумчивое выражение, он стирает с моего лица запекшеюся кровь
– я в аду? Тихо хриплю
– Еще рано в ад, должна отслужить мне, серьезно отвечает он, сосредоточено удаляя с моей кожи загрязнения. Я попыталась встать, скидывая с себя одеяло, но как оказалось, я в одном белье, снова, да и он не дал двинуться дальше моего лежбища
– Куда ты собралась? Придерживая меня за плечи, спросил он, склонившись надо мной, продолжая сосредоточенно вытирать все. Зрение становилось все яснее, обведя глазами комнату, поняла, во-первых, я снова в его постели, во-вторых, в белье под его одеялом, в третьих в комнате был
– Отпусти меня, зачем тебе ходячая неприятность, вырвалось у меня, и я замерла, кажется, даже перестала дышать, смотря на него, на секунду он замер, посмотрел на меня, и продолжил дальше, как будто ничего и не было.
– Почему я раздета?
– Я раздел, твои раны нужно обработать. Я смирно лежала, не задавая больше вопросов, как кукла. Волк стягивал одеяло все ниже, стирая кровь с ссадин с груди, с живота, после перешел на бедра, от чего я дернулась
– Что то не так? Поднял он глаза на меня
– Я сама, попыталась отобрать полотенце у него, но каждое движение отдавалось гулкой болью
– Лежи, приказал он, и снова потянулся к моему бедру, заставляя краснеть меня, от столь интимных прикосновений.
– Я могу сделать сама все
– Ага, саркастично передразнил меня, и снова потянулся к моему телу
– меня тошнит от твоих прикосновений, злобно процедила я
– Придется потерпеть, передразнил, но я видела, как желваки на его лице начали трястись.
– Мне и так хватило, так что, отдай полотенце, справлюсь без тебя, грозно пробурчала на него, и Волк сел ровно, не выпуская тряпку из рук, рассматривая меня с какой-то опаской. Минуту мы находились в полной тишине, я озлобленно сверлила в нем дыру, он напряженно наблюдал за мной
– Чувство самосохранения у тебя отключено напрочь? Медленно произнес он, как будто до меня все долго доходило. Потянул свои руки снова ко мне, но моя злость уже выходила за рамки, и я сильно ударила его по рукам, что полотенце вылетело из рук. Какую-то долю секунд он думал, что со мной сделать, после резким движением кинулся на меня и прижал к кровати, держа руки и стискивая больно подбородок. Нависая надо мной и вжимая в кровать, заставлял смотреть на него, я видела, как его трясло от злости, мои поступки его бесили, мой иммунитет к его непревзойденности его бесил. Адреналин побежал по венам, чувство страха притупилось, даже боль не чувствовалась в полной мере.
– Я буду делать все, все что захочу с тобой, трогать там, где захочу, и если я скажу прыгать, ты должна спросить только, как высоко. Мне надоело твое упорство, не хочешь по хорошему, буду получать все силой. Уяснила? Я слушала его короткую речь о собственничестве, пытаясь понять, что же он все-таки хочет от меня?
– Я не твоя вещь, пробубнила, сквозь сжатую челюсть. Мда, чувство страха сильно притупилось, совсем о себе перестала думать, никто не знает, что на уме избалованного отпрыска одного из самых влиятельных бизнесменов города.
– Моя, наклонился он ближе, практически в упор, опаляя своим теплым дыханием мою кожу, заставляя мурашки бегать по спине, от его интимного жеста.
– Ты отвратителен, не отводя взгляда от его, в том же положении произнесла я, и тем самым подкинула дров в палящий костер.
– На сколько я тебе отвратителен? Перешел он на шепот, пробудив во мне, что то темное и закрытое глубоко внутри, заставившее тяжело сглотнуть, но взгляд не отвела от его карих глаз, и зверя это забавило. Это положение вещей уже раздражало, но признавать свое поражение я не собиралась, и биться, так биться до конца.