Одесса. Живая. Улыбка Бога
Шрифт:
– Я вот что хотел спросить, Фауст, - сказал я ему, - а не отправится ли нам на выходных на рыбалку?
– Всей командой?
– спросил Фауст не оборачиваясь и тщательно размешивая сахар в одной из кофейных кружек.
– А чего нет?
– продолжил я, - Лера давно приглашал. Его знакомый где-то под Беляевкой пару ставков держит. Половим рыбы, вечером посидим за ухой. Погода наладилась, ночи стоят теплые, самый раз на рыбалку выехать. Возьмем...
Продолжая рассказывать, какие снасти, приманки и наживки надо взять с собой, я положил на стол аналитика свой айфон с коротким текстом.
Так что, когда Фауст закончил колдовать с кофе и повернулся ко мне, протягивая кружку, он сразу же заметил телефон и быстро изучил сообщение.
"Случилось то, что ты предполагал. Вечером в восемь у меня
Аналитик помрачнел, посмотрел на меня и коротко кивнул.
– Лера говорил, - продолжил я, сделав глоток черного и немного горьковатого напитка, - что даже палатку и спальники брать не надо. Его знакомый прямо на берегу пару гостевых домиков поставил, там и переночуем. Так что, ты как?
– Да, в принципе, не против, - ответил Фауст, - ребят надо спросить. Может у кого-то уже свои планы есть. Слышал, Обиван вроде новую пассию зацепил? Ребята говорят, гламурную такую... Никак не нагуляется... И где он их находит?..
Ещё немного поболтав и обсудив с аналитиком ничего не значащие события, я поблагодарил его за кофе и вернулся к себе.
Где-то через десять минуту айфон пискнул входящим сообщением на скайп. Фауст скинул вызов на встречу всем, продублировав тестовку и мне. Не думаю, что Антон успел поставить на прослушку все наши телефоны, а даже если и так, то в том, что перехватить сообщение по скайпу противник не сможет, я был уверен. Слухи о том, что разработчики открыли протокол скайпа для использования спецслужбами америкосов, да и северного соседа тоже, уже появились. Но в нашей стране всё идет с некоторым запаздыванием и в безопасности такой связи для нас я сейчас не сомневался...
Суета рабочего дня плавно сошла на нет и ровно в шесть вечера я закрыл дверь своего кабинета, спустился вниз и отправился домой.
Квартира на Шмидта, оставшаяся мне от родителей, была несомненным преимуществом. Всё под рукой. До офиса пять минут неторопливой езды. Два гастронома на другой стороне улицы, рядом железнодорожный вокзал с удобной транспортной развязкой, до Дерибасовской рукой подать. Поэтому на все предложения продать свою трехкомнатную квартиру, даже за баснословные деньги, я неизменно отвечал отказом. Дом крепкий, хоть и дореволюционной постройки, и разменивать свою квартиру на несколько на поселке Котовского у меня не было никакого желания. Тем более, что в деньгах я совсем не нуждался...
Быстро проглотив легкий ужин, я спустился в подвал, переоборудованный мной и Пашкой в удобный клуб для наших посиделок.
Будучи ещё совсем детьми, мы с Пашей облазили все подвалы под нашим домом вдоль и поперёк. И если в одной из частей подвала соседи так и продолжали хранить картошку и всякий хлам, то свои части, приватизированные мной и Ложечниковым в смутные девяностые, мы объединили, снеся хилую фанерную перегородку. В итоге получилась довольно просторная комната, постепенно доведенная нами до ума. При наличии денег и современных материалов, подвал легко превратился в комфортный клуб с удобной обстановкой и действенной вентиляцией. Парни, которых я постепенно собрал вокруг себя и перетянул на работу в банк, тоже оценили удобство этого помещения и приложили свою руку к его облагораживанию. Кто мебелью, кто просто вложился в современный ремонт. Но самое интересное в подвале было другое. Выкупив его незначительную часть, мы с неразлучным другом детства стали не только собственниками ещё одной удобной недвижимости. Нет. Именно тогда, в любознательном подростковом возрасте, мы обнаружили, что подозрительно тонкая стена из ракушечника в дальнем углу подвала скрывает за собой ещё одно большое помещение, имеющее проход дальше, в систему городских катакомб. Не знаю, правда это или нет, но люди говорили, что дореволюционные дома в центре Одессы строили очень просто. Ракушечник вырезали прямо под будущим домом, пуская вынимаемую породу на его стены. Потом эти пустоты по разным причинам соединялись проходами. Собственниками, расширяющими подвалы, контрабандистами, да и революционерами в смутные времена. Как многозначительно у нас говорят, в "те годы"...
Так ли случилось с моим домом или нет, доподлинно неизвестно. Но как-то был я у одного знакомого на Старопортофранковской, так он мне лично показывал вырубленный в толще ракушечника тоннель, ведущий под дорогой и соседним кварталом к подвалу под домом на другой стороне. Товарищ случайно обнаружил его во время ремонта, вырубая какую-то нишу. После очередного удара зубило просто пробило стену и улетело куда-то вниз. Расширив дыру, товарищ и обнаружил узкую шахту, теряющуюся в темноте. Сгнившая деревянная лестница, непонятный мусор, остатки которых я видел, говорили о том, что тоннель когда-то активно использовался. Товарищ покопался в Интернете и узнал, что прямо по Старопортофранковской до революции проходила граница беспошлинной зоны. И предприимчивые одесситы прорыли немало тоннелей под границей, создав для себя удобные каналы для поступления контрабанды... Конечно, многие из них были найдены и обрушены, таможенники тоже свой хлеб не зря ели. Но некоторые из тоннелей, полуразрушенные от времени, сохранились до сегодняшних дней...
Нам с Пашей хватило тогда ума, чтобы не лезть в черный провал катакомб. Через годы, перед тем, как недовольный инспектор БТИ обмерил наши подвалы, проход, ведущий в смежное помещение, был нами аккуратно заделан и замаскирован. И теперь мы владели дополнительной площадью, не проходящей по плану здания. Как только наши доходы стали это позволять, мы с другом опять разобрали проход и привели вторую часть подвала в нормальное состояние. В уже наши "те годы", когда рухнул Союз и страну захлестнула волна никем не сдерживаемого бандитизма, в этом подвале некоторое время скрывался один из моих близких друзей. Использовался подвал и как перевалочная база для совсем уж нелегального товара, потом уже я использовал его несколько раз по работе. Ну а сейчас, это было место, где хранились те вещи, которые никто из разумных людей не будет хранить дома.
Захлопнув за собой мощную дверь с двумя непростыми кодовыми замками, я зажег свет и привычно нажал необходимую комбинацию на пульте управления, казалось бы, вентиляцией. Едва слышно сработал электродвигатель и часть стены в дальнем углу, ничем не отличающаяся от других стен, плавно отошла в сторону, открывая проход в то самое второе помещение.
До восьми вечера у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече с друзьями.
Перейдя во второй зал, я закрыл за собой проход простым нажатием на кнопочный пульт, размещенный рядом на стене. Затем включил компьютер, стоявший на одиноком столе посреди помещения и, пока он запускался, направился к дверце сейфа, вмурованного в стену. Щелкнул кодовый замок, и я потянул на себя тяжелую, в рост взрослого человека, бронированную дверь.
Кроме некоторой суммы денег, здесь хранилось то, что наверняка очень не понравилось бы нашим правоохранительным органам. Оружие. Сначала только наше с Пашкой. Два парабеллума, оставшиеся мне от деда. Потом к ним присоединились три макарова, калаш и два охотничьих огнестрела, приблудившиеся в наши руки в лихие девяностые. Потом... Оказалось, что не только мы с соседом такие умные. И в стране, в которой продажа и ношение боевого оружия запрещены, люди, к которым это самое оружие попадало, уже старались не выпускать его из своих рук. Так что по мере разрастания нашей команды, так мы начали себя называть после того, как действительно увлеклись страйкболом и создали свою команду, постепенно заполнялись и пустые полки этого сейфа. Количество ПМ-ов выросло до полутора десятков, несколько ТТ, пару малокалиберных Марголиных, СВД, затертый, но не потерявший свою убийственную эффективность АК-47, несколько наступательных и пару десятков оборонительных гранат. Отдельно лежали два мосинских обреза и пару самодельных стволов, расточенных под нагановские патроны и изготовленных никому не известными мастерами... Жемчужиной смертоносной коллекции стал маленький дамский браунинг образца 1906 года, непонятно как сохранившийся у родственников одного из нас.
На отбор необходимого оружия я потратил не более десяти минут, потом засел за компьютер. Надо подготовиться к завтрашнему дню. Есть кое-какие мысли, что нам надо сделать...
Где-то через минут сорок над проходом в первое помещение загорелась красная лампочка. Значит, в подвал кто-то прошел. Через пару секунд лампочка погасла. Свои.
Я вернулся к работе. Тревожная лампочка загоралась и гасла ещё пять раз, по мере того, как все члены команды прибывали на точку сбора. Пора выходить.