Один день в декабре
Шрифт:
Увы, сегодня удача от меня отвернулась. Сара заявила Джеку, что хочет поесть пиццы и посмотреть какое-нибудь кино. Предполагается, что в этих мероприятиях буду участвовать и я. Сара хочет, чтобы мы с Джеком получше узнали друг друга. Она сообщила мне об этом утром, когда мы пили кофе за кухонным столом.
– Прошу тебя, Лу, не надо сегодня никуда убегать. Вот увидишь, мы чудно проведем время вместе.
Придумать убедительную отговорку экспромтом мне не удалось. К тому же я сознаю: избегая Джека, проблему не решить. Есть одно обстоятельство, которое тревожит меня сильнее всего. Хотя девяносто пять процентов моей души замирают от ужаса, оставшиеся
Прости, Сара, я ничего не могу с собой поделать.
– Позволь, я повешу твое пальто.
Что это за фразу я отмочила? Я что, решила изображать из себя горничную? Для пущего эффекта надо было назвать его «сэр». С тех пор как Джек вошел в нашу квартиру, прошло всего тридцать секунд, а я уже проявила себя полной идиоткой.
На губах его играет нервная улыбка. Он разматывает длинный шарф, снимает пальто и вручает его мне с каким-то виноватым видом, хотя я сама только что попросила Джека об этом. Делаю над собой отчаянное усилие, чтобы не прижаться лицом к темно-синей шерстяной ткани. Пристраиваю пальто Джека на вешалке у дверей, как можно дальше от собственной куртки. Изо всех сил стараюсь держаться непринужденно, но получается хреново. Джек заявился на полчаса раньше, как раз в тот момент, когда Сара выскочила в магазин. В общем, всё как в дурацком фарсе.
– Сара скоро вернется. Она пошла за вином, – бормочу я. – Это здесь, поблизости. Так что она будет минут через пять. Если там нет очереди, конечно. Магазин совсем рядом. За углом.
Джек кивает. Несмотря на мой дебильный лепет, на губах его играет улыбка.
– Проходи, пожалуйста, – с преувеличенной любезностью говорю я, делая широкий жест в сторону нашей крохотной гостиной. – Как провел Рождество?
Он опускается на краешек дивана, я, покружив по комнате, сажусь на стул. Да, это единственно верный выбор. Плюхаться на диван рядом с ним было бы неправильно. Чего доброго, мы коснулись бы друг друга.
– Рождество прошло по-рождественски, – по-прежнему улыбаясь, отвечает Джек. Теперь его улыбка кажется мне почти робкой. – Индейка и много-много пива.
– У меня все было в точности так же, – улыбаюсь я в ответ. – За исключением того, что я не большая любительница пива. Предпочитаю вино.
Что это я несу? Пытаюсь намекнуть, что перед ним утонченная натура? Пожалуй, я отпугну его своим снобизмом.
Возвращайся быстрее, Сара, мысленно молю я. Возвращайся и спасай меня. Я не готова к тому, чтобы оказаться с ним наедине. Мне отчаянно хочется воспользоваться возможностью и спросить, помнит ли он меня. Помнит ли, как я послала ему воздушный поцелуй из окна автобуса. Вопрос вертится у меня во рту, как живой, кусает за язык, точно взбесившийся муравей, и мне приходится судорожно сглатывать, чтобы не дать ему вырваться наружу. Ладони мои взмокли от пота. Не могу понять, откуда это сумасшедшее желание выяснить, помнит он меня или нет. Ведь я уверена на девяносто девять процентов: не помнит. Джек живет в реальном мире, у него офигенная девушка. Наверняка он забыл обо мне прежде, чем мой автобус завернул за угол Камден-Хай-стрит.
– Скажи, Лори… – произносит он, явно не зная, что у меня спросить.
Ничем не могу ему помочь. Я тоже не обладаю умением поддерживать разговор. Даже в кресле у парикмахера предпочитаю молчать. А если вдруг нарываюсь на любительницу поболтать, фантазирую на тему «Куда я собираюсь поехать в отпуск».
– Скажи, Лори, что ты изучала в университете?
– Журналистику и медиатехнологии.
На его лице не отражается ни малейшего удивления. Наверняка он знает, что мы с Сарой вместе учились в Мидлсекском университете.
– Предпочитаю работать с текстами, – решаю я развить тему. – Надеюсь устроиться в какой-нибудь журнал. Телевидение – это не мое. При виде камеры меня охватывает ужас.
В отличие от Сары, добавляю я про себя. Говорить об этом вслух нет нужды. Наверняка он знает, что Сара намерена стать звездой национального телевидения. Она из девушек, в крови которых кипят амбиции, – простите за банальность. Обычно я не изъясняюсь цитатами из «Фейсбука», но тут иначе не скажешь. Помимо амбиций, у Сары есть еще и твердый характер. Прекрасное сочетание для того, чтобы воплотить свои мечты в реальность.
– А ты чем занимаешься?
Джек пожимает плечами:
– В универе тоже изучал журналистику. Сейчас работаю на радио.
Я это прекрасно знаю. Сара настроила наше кухонное радио на волну радиостанции, где он работает. Правда, в эфир Джек прорывается, мягко говоря, не часто – только в случае, если ведущий вечерней программы по какой-то причине отсутствует, а это бывает редко. Но начинать всегда приходится с нуля. И сейчас, слушая его звучный голос, я не сомневаюсь: недалек тот час, когда голос этот наполнит собой эфир. Да, Сара и Джек станут медиазвездами, этакими Филом и Холли. Будут улыбаться мне с экрана каждый день, сыпать шутками, подхватывая остроты друг друга, и ежегодно получать премии зрительских симпатий. Я представляю себе все это с ужасающей отчетливостью, и меня прошибает пот. Услышав, как Сара поворачивает ключ в замке, я вздыхаю с облегчением.
– Солнышко, я дома! – кричит она и хлопает дверью так громко, что оконные рамы в гостиной дребезжат.
– Сара вернулась, – сообщаю я, хотя в этом нет ни малейшей необходимости. – Пойду помогу ей. – Я выскакиваю в коридор, беру бутылку вина из рук Сары. – Джек только что пришел. Иди поздоровайся с ним, а я поставлю вино в холодильник.
В кухне я ставлю бутылку рядом с коробкой замороженных ягод – когда мы с Сарой чувствуем, что подыхаем от авитаминоза, то делаем смузи, – и жалею о том, что не могу спрятаться в холодильник сама.
Достав другую, уже охладившуюся бутылку, я наливаю вино в два стакана. Один для меня, другой для Сары. Джеку не наливаю, так как знаю: он предпочитает пиво. Тот факт, что мне известны его привычки и пристрастия, греет душу. Можно вообразить себе, что наши отношения куда более интимны, чем на самом деле. Именно такими фантазиями я утешаюсь, извлекая из холодильника бутылку пива и открывая ее. Прислонившись к двери холодильника спиной, я на мгновение закрываю глаза и представляю себе лоскутное одеяло, сшитое из тихих разговоров и брошенных украдкой взглядов, тайных желаний и заветных грез, мягкое и теплое одеяло нашей близости, которое укроет нас от всех жизненных невзгод. Господи, что со мной происходит?! Кажется, я брежу наяву.
Я делаю хороший глоток вина и пытаюсь направить свои мысли в более безопасное русло. Лоскутное одеяло, которое я так отчетливо себе представила, будет лежать на широченной кровати Джека и Сары в спальне их шикарного дома. Подобный прием я использовала уже много раз. Стоит мне размечтаться о Джеке и представить себя рядом с ним, я тут же ставлю на собственное место Сару. Не могу сказать, что это всегда срабатывает. Иногда подобная подмена вызывает у меня тошноту. Но другой технологии я пока не изобрела.