Один шанс есть
Шрифт:
– Двор перекройте! – опустив стекло в дверце, крикнул Сан Саныч.
Одна из омоновских машин сразу повернула и направилась во двор, но на въезде развернулась и заняла прежнее место – во дворе уже бежали омоновцы с другой машины. Через две минуты подъехал и остановился в стороне уже автобус с омоновцами. Парни в бронежилетах выставили заграждение, чтобы не сунулись под выстрелы прохожие. Но прохожие сами не дураки, близко старались не подходить, однако в стороне быстро собирались большой говорливой толпой. Известно, что любопытство – самый
Кем-то вызванные, сразу же подъехали две обычно неторопливые машины «Скорой помощи», остановились в стороне, не въезжая в опасную зону.
Вскоре прибыл на «Мерседесе» какой-то милицейский полковник и с ним человек в гражданском. Они и начали активно распоряжаться, хотя распоряжаться было уже поздно – омоновцы перекрыли налетчикам все возможные выходы.
Принесли мегафон. Говорить начал человек в гражданском. Мегафон разносил его твердо произнесенные слова во все окрестные улицы и дворы:
– Мы предлагаем вам сложить оружие и сдаться. Здание окружено, попытки сопротивления бесполезны...
В ответ прозвучал звон выбиваемого стекла. Стекло уже было частично разбито, теперь его разбили полностью, чтобы не мешало говорить.
– Жену свою, козел, пугай. У нас здесь заложники... – Бандит говорил с откровенным кавказским акцентом, что, впрочем, вовсе не говорило о том, что он обязательно должен быть кавказцем. Велесов слышал недавно, что кто-то во время ограбления, скрывая лицо под маской, искусно имитировал кавказский акцент, чтобы пустить следствие по ложному следу, и сначала это даже удалось. Не исключался такой вариант и сейчас. – Если нам не освободят дорогу, мы начнем по одному убивать заложников... Если они сами не передохнут. Тут уже одной бабке с сердцем плохо. Скоро всем станет с сердцем плохо...
– Никто не собирается освобождать вам дорогу, – сказал человек в гражданском. – Когда омоновцы ворвутся в здание, вас арестовывать не будут. Вас просто прохожим отдадут для разговора.
– Пусть они сначала ворвутся...
Что-то ухнуло – совсем не похожее по звуку на выстрел, и потому менты среагировали не сразу. Но лейтенант Велесов понял, что это выстрел из гранатомета. К счастью, выстрел оказался навесным и не прицельным, и граната разорвалась в стороне, разворотив кусты в придорожном газоне и разбив осколками несколько стекол в ближайшем доме.
Человек с мегафоном и ментовский полковник торопливо перебежали к другой машине, стоящей в «мертвой зоне» и недоступной для обстрела. И только тогда Сан Саныч впервые за все время инцидента вышел из своей машины, оказавшись за спинами бойцов оцепления и потому имея возможность сразу подойти к руководителям операции, выглядевшим, похоже, достаточно растерянными.
– Разрешите обратиться, товарищ полковник. – Велесов остановился перед полковником, потому что не знал звания человека в гражданском.
– Кто такой? Откуда взялся? – Полковник задал сразу два вопроса.
– Лейтенант Велесов, спецназ ГРУ.
– Что надо? – с распростертыми
– У меня жена там... В Сбербанке...
– И что? – спросил второй, тот, что в гражданской одежде. – У всех там есть жены или мужья, дети или внуки... Я – вице-губернатор области...
Человек в гражданском, похоже, даже фамилию свою забыл – так он гордился своей должностью. И голос об этом же говорил – он прибыл сюда исключительно распоряжаться, а не заниматься нуждами каких-то людей.
– Мысль есть, – сказал Велесов, упрямо поджав губы, отчего слова прозвучали совсем тихо и даже зло. – Я их «сделаю».
– Ну-ка, спецназ... – совсем изменился голос полковника.
– Старушке плохо. «Скорая» рядом... Я пойду в качестве врача...
– И сразу проколешься, – сказал вице-губернатор. – Любой медицинский вопрос и... И начнут убивать заложников...
Велесов глянул на врачей, стоящих рядом со своей машиной. У одной машины два человека в белых халатах, у второй тоже два. Только у первой – двое мужчин, у второй – женщина в возрасте и молодой парень. Наверняка студент, подрабатывает медбратом.
– Вместо вон того медбрата, – кивнул Велесов, сделав выбор.
Полковник глянул на вице-губернатора. Тот молчал, и мент все же решился взять управление ситуацией на себя.
– Пойдем, лейтенант... Молод ты больно, но это и нужно...
Полковник подозвал врачей. Вся группа оставалась невидимой из окон Сбербанка, и потому разговаривали открыто. Врач-мужчина категорично отказался идти в здание:
– Я не вижу необходимости добровольно отдавать себя в заложники.
– Леонид Аркадьевич... Вы вынуждаете пойти женщину, – с укором сказала врач-женщина. – Но я пойду. Я людям помочь хочу... Это профессия моя – помогать людям.
– А вот этот молодой человек пойдет с вами медбратом. – Полковник положил руку на плечо лейтенанту.
– Зачем? – не поняла женщина.
– Так надо.
Вице-губернатор, стоя за спиной полковника, молчал, не желая брать на себя ответственность. Вдруг что-то пойдет не так. Тогда будет, с кого спросить. А если все пойдет удачно, всегда право доклада будет предоставлено не полковнику, а ему. И он, как всякий опытный чиновник, доложить наверх сумеет...
– Пойдем... – Велесов, не теряя времени, взял под руку настоящего медбрата и повел его в машину «Скорой помощи».
– Куда вы? – не понял полковник.
– Переодеться.
– Здесь места мало?
– А если у них в толпе помощник с телефоном?
Больше вопросов не возникло. Этот лейтенант с детским лицом показал, что может соображать. Но как он может действовать?
Через тридцать секунд Велесов, облачившись в белый халат, выбрался из «Газели» первым. Он нес в руке чемоданчик с медицинским оборудованием. Настоящий медбрат остался в машине с джинсовой курткой лейтенанта в руках.