Один сон на двоих
Шрифт:
– Привет! – сказала Лера, не меняя позы. Лицо ее, вопреки законам тяготения, оставалось бледным, взгляд был сосредоточенный и лишь самую малость обиженный.
– Привет! – Мирон уселся напротив. Собственные ноги он, как умел, сложил в позу лотоса. – Решила попрактиковаться? – спросил вежливо. – В доме прибралась, спортом занялась.
– А что мне тут еще делать? – Обиды в Лерином взгляде стало чуть больше. – Это у вас там жизнь бьет ключом…
– Избушка-избушка, стань к лесу задом, а ко мне
Из асаны Лера вышла с кошачьей грацией, уселась на коврике напротив Мирона.
– О чем будем общаться, Иван-царевич? – спросила не без ехидства.
– Ну, например, я сегодня почти убил настоящую вампиршу.
– Почти? – Лера приподняла одну бровь.
– Живучая оказалась тварь. – Обижаться на сарказм Мирон не стал, понимал, что Лере тут не сладко.
– Весело у вас там. – Она вздохнула.
– Обхохочешься. Но ты под присмотром.
– Мое тело.
– Если тебе так будет удобнее. Цербер приходил?
Разговор не клеился. Лера была на него обижена и, кажется, немного смущена.
– Наведывается. – Она провела обеими ладонями по ежику серебристо-белых волос.
– Он тебя там охраняет.
– Есть от кого?
– В мире полно негодяев. – Мирон пожал плечами, а потом сказал: – А мы ищем способ, как воплотить Цербера.
– В каком смысле воплотить? – От удивления Лера даже злиться перестала.
– В прямом, вернуть из мира мертвых в мир живых во плоти.
– Сказки какие-то, – прошептала она.
– Сказки ты еще не слышала. Хочешь расскажу?
Она кивнула, склонила голову на бок. В этом движении было что-то роднящее ее с Цербером. Наверное, не зря говорят, что домашние питомцы со временем становятся похожи на своих хозяев. Но комплемент получался сомнительным, поэтому Мирон сказал другое:
– Ты в курсе, что у тебя не красная кровь?
– А какая? – спросила Лера с таким искренним удивлением, что ему стало смешно.
– Голубая. Голубых кровей ты девица, Лерочка! Можно сказать, ты последняя из потомков древнего венгерского рода Бартане. Графского рода, между прочим.
– Я?! – Она больше не удивлялась. Губы ее снова кривились в саркастической усмешке. – Мироша, что ты принял для того, чтобы уснуть?
– Не веришь? – Он не стал обижаться на «Мирошу», хотя соблазн был велик. – Понимаю, я бы сам не поверил. На графиню ты не тянешь, но против фактов не попрешь! – Он похлопал себя по карманам штанов, посмотрел на Леру: – Ты можешь материализовать мою мобилу?
– Не знаю, не пробовала.
– Так попробуй. Там доказательства твоего вельможного происхождения, миледи.
– Со всем содержимым? – Лера зажмурилась, сосредоточилась.
– Интимные фото можешь не материализовывать.
– А они есть? – Она приоткрыла один глаз.
Мирон усмехнулся.
– Шучу. Не отвлекайся! – Такая сосредоточенная она нравилась ему особенно. – Вот прямо сюда его клади!
Он протянул руку ладонью вверх. Через пару мгновений на ладони появился его мобильник.
– Он? – спросила Лера удивленно, словно сама до конца не верила в то, на что способна.
– Сейчас проверим! – Мирон ввел пароль, открыл галерею. – Он! Вот любуйся!
Любовалась Лера долго. Сначала разглядывала фото из геральдической книги, потом письмо.
– Что это? – спросила, наконец, и постучала ноготком по гербу.
– Это твой фамильный герб, а на нем наш четвероногий друг Цербер. По вашему, графскому, Темный пес – защитник рода Бартане.
– Очень увлекательно, а я здесь при чем? – Лера снова нахмурилась.
– При том, что Цербер охраняет именно тебя.
– И?..
– И это значит, что ты одна из Бартане. Вероятно, самая последняя в роду.
– Бред! – Лера покачала головой. – Мирон, где я, а где Венгрия?! Я обыкновенная!
– Так уж и обыкновенная? – Мирон выразительно посмотрел на свой мобильник. – Тогда расскажи, как у тебя все это получается?
– Что – это?
– Да все! Замок, камин, вот этот коврик, мой телефон! Кстати, рубашка мне маловата, у меня развитая грудная мускулатура, детка.
Про мускулатуру Лера пропустила мимо ушей, все ее мысли были заняты осознанием вскрывшейся проблемы. Или открывшихся перспектив. Это уж с какой стороны посмотреть.
– Дамочки из рода Бартане были весьма своеобразными. – Мирон не стал ее больше мучить. – В давние времена их бы посчитали ведьмами, а в наш просвещенный век – экстрасенсами.
Лера скептически фыркнула.
– Обычным девицам полагаются болонки или йорки, на худой конец. А тебе в качестве домашней зверюшки выдали целого Темного пса. Не находишь это странным?
– Нахожу. – Держать удар эта девчонка умела. – Но все равно не понимаю. Не было в моей жизни ничего такого…
– А что ты вообще помнишь о своей жизни? Или вспомнила? – спросил Мирон с надеждой.
Она покачала головой.
– Ничего, еще вспомнишь. – Он осторожно погладил ее по волосам. – Но ты особенная, и спорить с этим нет смысла. Даже то, что ты не умерла – уже чудо.
– Я застряла! – Лера мотнула головой, стряхивая его руку. – Я застряла в этом чертовом месте! По-твоему, это жизнь?!
Можно было сказать, что он обязательно что-нибудь придумает, что вытащит ее из мира теней на солнечный свет, но Мирон промолчал. Много ли он знает про мир теней? Он в этой истории такой же слепой котенок, как и Лера. Разве что чуть более живой.