Одиннадцать кошек
Шрифт:
«Ем».
«Приятного аппетита».
«Спасибо, – пауза. – Надеюсь, ты не на свидании со мной переписываешься?»
Ага. Значит, все-таки ему любопытно. Едва сдерживаясь, чтобы сходу не выложить все в мельчайших подробностях, Катя спросила, какая ему разница.
«Обидно за чувака, – написал Алекс. – Меня вообще бесит, когда встречаешься с кем-то, а он сидит в телефоне. Хочешь общаться со мной – общайся, нет – чего пришел тогда?»
«Сурово ты. А если там что-то важное?» – парировала Катя и поставила
«Тебе часто пишут что-то настолько важное? Или тот, кто рядом, для тебя не важен?»
Катя вспомнила: за все время, пока сидела в «Котейной», она ни разу не вспомнила про телефон. Как бросила сумку на соседний столик, так и не доставала его, пока не вернулась домой.
И за полдня действительно ничего не пропустила. Разве что звонок мамы, но та просто хотела узнать, как дела, и обещала перезвонить завтра. Выходило, новый знакомый настолько важен для нее?
«Эй, ты там еще?» – напомнил о себе Алекс.
«Да, просто в вайбере переписываюсь», – съязвила она, на всякий случай поставив несколько скобочек-улыбок. Впрочем, загадочный собеседник и без того шутку понял бы. Он вообще был жутко умным, этот AlexXXX.
«Хочешь, расскажу, как мы с ним познакомились?» – с робкой надеждой спросила Катя. Ее просто распирало от желания с кем-то поделиться.
«Давай в другой раз, а то мне работать надо. Я на секунду зашел, поздороваться».
«Ну ладно. Тогда пока».
Стало досадно, пусть и понимала, что человек по ту сторону монитора ей посторонний, и все эти подробности ему совершенно не интересны. Такими вещами лучше делиться с подружками, но, перебрав в памяти немногих своих приятельниц, она так и не смогла никого выбрать на эту роль.
Взглянув на часы – уже почти три ночи, надо же! – Катя захлопнула ноут и решила почитать. Что-нибудь спокойное, лучше скучное. Помогло: довольно скоро книга усыпила ее.
И вновь ей приснился странный сон, из тех, что часто повторялись в последние месяцы. Как всегда, очень яркий, подробности которого она будет помнить еще долго, и они испортят настроение на весь день.
Катя лежала на накрытой белой тканью поверхности, холодной и жесткой. Над головой горели ослепительно яркие круглые лампы, как в операционной, а вокруг все тонуло во мраке. Кто-то еще был там, прятался в темноте, но она точно знала – он здесь, наблюдает недобро.
Чувство скрытой угрозы дополняла паника от того, что Катя не могла ни пошевелиться, ни закричать, словно ее парализовало. Лишь искать взглядом загадочного кого-то, заранее зная – подойдет со стороны головы, где увидеть его не получится.
И он подошел, так близко, что было слышно тяжелое, сиплое дыхание. Шорох. Звяканье металла. Катя окаменела от ужаса, только сердце затрепыхалось, разгоняя по телу дрожь. Она хотела закрыть глаза, но веки не слушались, и пришлось смотреть на руки чудовища, возникшие из темноты – она еще ни разу не решилась взглянуть на его лицо.
Крупные кисти, одутловатые, с суетливыми длинными пальцами – казалось, что в них нет костей. Сизая кожа, вся в разводах и пятнах, натягивалась при движении, подобно кожице перезрелого плода, вот-вот готовой лопнуть и брызнуть липким соком. Наверное, так выглядят руки утопленника, долго пролежавшего в воде.
В одной из этих уродливых рук существо сжимало скальпель.
– Что я заберу в первую очередь? – противным писклявым голосом спросило оно, водя зеркально сверкающим лезвием над голым животом Кати. – Чего тебе не жалко?
Ответить она не смогла бы, даже если б захотела. Крик застрял в горле, сжимая его до удушья, но не удалось ни разомкнуть губ, ни издать хоть какой-то звук. Даже когда ледяное острие прочертило вдоль нижних ребер тонкую красную линию.
Боли она не почувствовала, только холод и страх. Катя точно знала, что чудовище вскроет ее, вынет внутренности, порежет на куски. Но гораздо сильнее пугало прикосновение его неестественно гибких пальцев – казалось, она сойдет с ума от омерзения, едва это произойдет.
Существо заметило, чего она боится, и с приглушенным хихиканьем принялось шарить по телу, поглаживая и щекоча. Вместе с сильным, на грани тошноты, омерзением изнутри поднималась жаркая волна, душная, стыдная. Мурашки бежали по коже, и Катя понимала – чудовище видит, что с ней происходит, но не могла сопротивляться…
Разбудил ее мягкий удар, будто крупная кошка прыгнула на кровать. На грани сна и яви Катя еще чувствовала ее тяжесть поверх одеяла и распахнула глаза, мгновенно придя в себя от ужаса.
Никаких животных она не держала.
Во рту пересохло, кровь пульсировала в висках. Она покосилась на изножье кровати, и, конечно же, никого не увидела. Краем глаза заметила на стене, в тусклом прямоугольнике света уличного фонаря, неподвижную тень, напоминавшую крупного зверя с двумя длинными хвостами. Катя обернулась, и тень пропала, словно ее и не было.
«Потому что ее и правда не было, просто спросонья почудилось», – мысленно успокаивала себя Катя, в панике ища телефон под подушкой.
К счастью, тело слушалось, паралич, сковывавший в кошмаре, бесследно исчез. Наконец телефон нашелся, она включила фонарик, добралась до настольной лампы и зажгла ее.
Постояла немного, озираясь – ничего, в комнате тихо и пусто. Нервы понемногу приходили в порядок, страх отпускал. Катя двинулась было на кухню выпить чая, но представила, сколько времени будет закипать чайник, и передумала. Переставила лампу со стола на пол у кровати.
Все-таки у жизни в одиночестве есть свои преимущества: никто не станет насмехаться над твоей боязнью темноты.