Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
– Эх, Страна Советов, Страна Советов!
– вздыхал он.
– Не экономили в советские времена деньги и людской труд, ежели великая цель ставилась. Вроде как государственный проект тут был, Андрюха. И это не ликвидация чернобыльской аварии, вот поклясться готов.
– А что тогда?
– недоверчиво спросил я.
– Что-то стратегическое. Коли верно то, что я думаю. изучать Зону собирались, потому что нет на Земле второго такого места, где законы природы исковерканы и перепутаны, как рваные провода под ураганом. Хотели какие-то
– Уж не об этом ли путепроводе Зулус говорил?
– спросил я, обращаясь больше к самому себе, чем к Деду.
– А, нет, в тот надо было на "Юпитере" входить.
– Кажется мне, что собирались в Зоне устроить целую систему подземных коммуникаций, объединявших все лаборатории под литерой "Х", да только не успели, - продолжил Дед развивать свою мысль.
– Может, и с территории "Юпитера" тоже есть вход в этот лабиринт.
– Сколько денег впустую потратили!
– проворчал я.
– На эти деньги можно было, наверное, вторую Москву построить.
– Это верно, - согласился Дед.
– Но в СССР деньги были, особенно на оборонку.
– Это впоздние восьмидесятые-то? Отец рассказывал, в последние годы СССР вообще кризис был. Ни сигарет, ни туалетной бумаги, ни стирального порошка в магазинах не было даже в Москве. И с продуктами была напряженка. А уж после распада Союза и вовсе "шоковая терапия". Откуда же деньги на все это взяли?
– Значит, нашли. Если хочешь знать, мы до 1989 года пол-Афганистана построили. И дороги, и дома, и больницы, и много чего еще. В дар афганскому народу. Что там теперь?
– Дед плюнул себе под ноги.
– Ладно, хватить воспоминаний, давай шаг прибавим...
Железнодорожная магистраль вывела нас на окраину Припяти, к многоэтажкам южнее "Юпитера". Поначалу мы с Дедом планировали заночевать в одной из этих многоэтажек, но потом нам попалась на пути котельная во дворе. Вечер был темный и не по-весеннему холодный. В каморке оператора котельной оказалось несколько старых стульев и деревянных ящиков, и мы с Дедом смогли разжечь костер. Сложили рюкзаки и оружие, расселись вокруг костра на старых дощатых настилах. Время шло к вечеру, снаружи поднялся сильный ветер, раскачивая тополя и дребезжа ржавыми железными листами, которыми были забиты окна котельной. Боль в ноге стихла, я чувствовал себя вполне сносно. У Деда в рюкзаке оказалась початая бутылка водки, но закусить было нечем.
– Ничего, и без закуски пойдет, - заявил Дед, подавая мне наполовиненный пластиковый стаканчик.
– Я вот думаю, как он сумел до Припяти дошкондыбать, - сказал я, показывая глазами на скелет в углу.
– С таким-то снаряжением...
– Этого мы никогда не узнаем. Пей.
Я взял стаканчик, выпил залпом. Водка была отвратного качества, но свое дело сделала: противный тяжелый ком в груди начал рассасываться, на душе полегчало. Дед понял, что я чувствую.
– Не стоит жалеть о том, что случилось.
–
– Врага надо уважать, но не жалеть.
– Нотацию будешь мне читать?
– Нет. Ты парень взрослый, должен все сам понимать.
– Я и понимаю.
– Ага, - Дед выпил свою порцию, полез за сигаретами.
– Плохо, что еды у нас нет. Долго не протянем.
Я промолчал. Дед тоже ничего не сказал, молча делал затяжку за затяжкой. Костер разгорелся, обломки стульев и доски в огне дружно потрескивали, и я почувствовал, что начинаю согреваться. Вот только от выпитой водки аппетит некстати разыгрался.
– Ты прежде бывал в Припяти?
– внезапно спросил Дед.
– Бывал, - отозвался я, помолчал немного.
– Один раз.
– Как нога?
– Нормально. Инвалидом не стану.
– Еще по одной надо пропустить, для сугреву.
– Что предлагаешь?
– спросил я.
– Надо с Яриком решать.
– Дед помолчал.
– Я план Припяти примерно знаю. Мы где вышли из туннеля? Чуть южнее лаборатории внешней дозиметрии, на контейнерной площадке. Думаю, там в свое время все грузы из Зоны проходили дозиметрический контроль. Это уже городская черта. Если идти на восток, выйдем к улице Курчатова, а там и до центра недалеко.
– И в центре нас быстро монолитовские снайперы грохнут, - ответил я.
– Ну, у меня вопрос решенный.
– Дед выбросил докуренный бычок в костер, зажег новую сигарету.
– Снайперы, не снайперы, все едино. Уже стемнело, так что иду в "Ивушку" и забираю Ярика. А ты можешь здесь подождать.
– Пойдешь ночью? Один, в Припяти? Да ты сумасшедший!
– Других вариантов все равно нет. ПНВ мне в помощь, чай, не заблужусь. А ночью этих говнюков легче врасплох застать.
– Ты даже не знаешь, сколько у Бульдога людей.
– Я знаю, что Ярик у них, остальное значения не имеет. Я ведь тоже вроде тебя, по чужим сценариям живу.
– Это ты к чему сказал?
– К тому, что жить для себя у меня лично никогда не получалось. Три вещи мешают - Честь, Долг и Приказ.
– Эх ты, хватанул!
– Я с интересом посмотрел на Деда.
– Это тебе в армии вкус к громким словам привили?
– Не только. Но ты прав - я боевой офицер, а у нас свои представления о жизни. Тебе не понять.
– Хочешь сказать, я тупой? Или совести у меня нет?
– Ты это, не горячись, я тебя не хочу обидеть. Каждый живет по своим законам и правилам, это нормально. Я пришел, куда хотел, и буду делать то, ради чего прибыл в Зону. А там видно будет.
– Жрать охота, - я посмотрел в угол, на скелет в несуразно-огромных резиновых сапогах.
– А с чего ты решил, что я по чужим сценариям живу?
– Так все мы так живем. Хочешь сказать, у тебя по-другому?
– Да нет, наверное, все, как ты говоришь. Я и в Зону в свое время пришел, чтобы свободным стать. Чтобы самому решать свою судьбу.