Одиночество души
Шрифт:
– Ничего, мамочка, не грусти. Дедушка мне починит мою куколку, а бабушка сошьёт новое платьице, и она станет ещё красивее этой. Я накрашу ей губки и щёчки. Ты – волосы. Я буду играть в неё.
У мамы капают слёзы, она крепко обнимает Лизу, говорит, что очень любит.
Кто-то дотрагивается до её плеча рукой, и она просыпается от своих мыслей, вновь возвращаясь к реальности. Оборачивается, перед ней стоит красивый молодой мужчина с небесными глазами и очаровательной улыбкой.
– Ну как я тебе? – спрашивает он.
Лиза в растерянности. Мужчина наклоняется и целует её. Мир снова куда-то несётся. Она падает вниз, потом резко вверх, как на американских горках, которые,
Лиза трогает его только что побритую кожу, теребит волосы, гладит по щеке.
– Погуляем ещё, если ты не устала? – спрашивает, зевая, он. Часы показывают 3.15 утра.
– Знаешь, наверное, уже поздно или слишком рано. Смотри там уже светает.
– Да, новый день начинает стремительно набирать силу. – Он на минуту замолкает, потом берёт её за руку и тащит куда-то по проспекту. – Я знаю, где нам встретить рассвет, скорее за мной!
Они бегут, смеясь, среди домов по пешеходной дороге. Дёргают двери домов, находят незапертую, поднимаются наверх. Удача! Чердак тоже открыт. Выходят на крышу. Ищут глазами место, где встаёт солнце, находят, смотрят туда с замиранием сердца.
Небо озаряется нежно-розовой дымкой, она постепенно становится фиолетовой, потом желтовато-оранжевой, и наконец из-за горизонта показывается алое солнце, которое стремится ввысь. Миша приживает Лизу к себе, она чувствует, как бьётся сердце от пережитой беготни, поиска и нахождения здесь с ним. Это самый необычный восход за последние годы. Внутри нарастает ком, хочется закричать на весь мир, завизжать от восторга, выпустить то, что так долго таилось внутри и мешало ей жить и дышать полной грудью. Она открывает рот, и из груди вырывается крик. Она разворачивается и забвенно целует Мишу, он отвечает взаимностью. Страсть накрывает их с головой. Солнце озаряет верхушки домов, скользит по крышам, по их телам, наконец полностью наполняя их светом. Он не хочет отпускать её губы, прижимаясь всё ближе и ближе, лаская её, вдыхая аромат её кожи, волос, она целует его щёки, глаза, шею, покусывает уши. Потом утыкается носом в плечо. Из глаз текут слёзы. Она не знает, почему это с ней происходит, она дрожит, а он гладит её по волосам, шепчет на ухо нежные слова. Лиза отстраняется от него, вытирает слёзы, поворачивается и смотрит на взошедшее солнце. Она не знает сколько прошло минут или секунд, время рядом с ним замирает. Он аккуратно трогает её за плечо, выводя из мыслей.
– Пойдём, пора! – шепчет на ухо Миша.
Они аккуратно спускаются вниз, выходят на ещё сонную улицу. Откуда-то доносится аромат свежей выпечки.
– Обожаю запах свежего хлеба, это божественно.
– Давай найдём это заведение и зайдём к ним. Боюсь, нам надо подкрепиться. Это была потрясающая ночь!
Лиза кивает, и они идут по улице в поисках пекарни. За углом находят оформленную во французском стиле пекарню, дергают дверь, та поддаётся, заходят внутрь.
– Простите, к вам можно?
Из-за двери кухни показывается пекарь в форме и колпаке, руки перепачканы в муке.
– Ой, это я похоже забыл закрыть дверь. Мы вообще-то ещё закрыты, я только пеку хлеб. Откроемся в семь.
– Жаль, у вас такой потрясающий запах выпечки, что слюнки текут.
– Окей, ребята, пару сек. Присядьте пока здесь.
Пекарь скрывается за дверью кухни, Миша с Лизой подходят к окну и присаживаются на барные высокие стулья, любуясь прекрасным утренним видом. Появляются автомобили, поливалочные машины, дворники. Мир просыпается навстречу новому дню.
– Ну вот, ребята, наисвежайшие круассаны и хлеб, только что достал из печи. Кофе, к сожалению, сделать не смогу, аппарат выключен и с ним на «ты» администратор.
–
– Умоляю вас, не надо. Удачи!
– Вам тоже удачи и пышной выпечки, много довольных гостей!
Они выходят на улицу, от выпечки идет пар, держать жарко. Находят круглосуточный магазин, покупают там молоко, спускаются к каналу и усаживаются на парапет. Берут по круассану и наслаждаются им.
–Мм, это пища Богов. Блин, никогда не ел такого вкусного круассана.
– Подтверждаю. Это безумно вкусно.
Едят булочки и пьют молоко. Лиза вспоминает, как проводила каждое лето у бабушки в деревне, как ходила за свежим хлебом, по пути брала только что надоенное молоко и несла всё это в дом. Ей нравилось проводить время в деревне, там было так спокойно и так хорошо. Летом можно было убегать на речку, плавать, потом носиться по полю кукурузы и подсолнухов, спрятаться от всех, сорвать свежий початок кукурузы и грызть его. Или щёлкать свежие молоденькие семечки. Она была наедине с собой и своими мыслями. У бабушки она спала сладко, никто не тревожил её ночной сон. Лиза любила возиться в огороде: полола, поливала, собирала урожай. Бабушка готовила самые вкусные пироги с ягодами, а дедушка запекал самую вкусную картошечку, которую Лиза просто обожала есть с только что сорванными огурцом и помидором. Казалось, что вкуснее еды нет.
– Даже не припомню, когда я завтракал в четыре утра. Но это супер! Лиза – ты чудо!
Миша убирает крошки с её губ, нежно целует. Отстраняется и любуется ей.
«Господи, никогда не встречал таких девушек. Как же она прекрасна в лучах солнца, здесь и сейчас! Забыть обо всём, взять её за руки и отвезти туда, где мы будем вдвоем наслаждаться нашей жизнью. Так хочется быть рядом, не отпускать. Любить её…»
Вот и сейчас рядом с Мишей Лиза вспомнила то счастливое время из своего детства, когда в душе был покой, и когда она хотя бы на два–три месяца могла забыть о родителях и их ссорах и быть ребёнком, который наслаждается летом. Солнце уже поднялось над домами и теперь освещает улицы, проспекты, проезды. Город всё больше оживает. Где-то шумят компании, возвращающиеся из баров, клубов. Начинают ходить автобусы, троллейбусы, трамваи, они везут людей на работу и домой. Лиза предлагает Мише прокатиться на трамвае, они бегут на остановку, запрыгивают в закрывающуюся дверь и смеются.
– И куда мы поедем? – спрашивает Миша.
– Не знаю, куда угодно. А ты куда бы хотел?
– Не знаю, может быть туда, где можно быть с тобой, где поют райские птицы, и шумит океан, где нет суеты, где я мог бы наслаждаться тобой. Такой волшебный необитаемый остров, созданный для нас.
– Необитаемый остров… – повторяет Лиза, а перед глазами плывет картинка....
Ей восемнадцать, лето, он держит её за руку. Они встречаются уже несколько месяцев.
– Ну ты чего? Улыбнись, это же не навсегда. На три недели всего-то. Ну погрустим немножко, потом снова увидимся.
– Я не хочу улыбаться и расставаться тоже. Я люблю тебя. Я не могу без тебя. Не представляю, что я там буду делать.
– Я тоже тебя люблю, зайчонок. Блин, ну что мне сделать? Украсть тебя? Окей, давай сбежим.
– Шутишь? Да какие из нас бегуны. И что мы будем делать, без денег и всего остального? Глупости.
– Знаешь, я бы очень хотел взять тебя и сбежать на какой-нибудь остров, где будем только ты, я и океан. Там не будет проблем, только наша любовь и всё, что мы сами захотим. Может быть, когда-нибудь я это сделаю. У меня есть немного денег. Потом, я не боюсь работы, знаешь, я всё сделаю, чтобы ты была счастлива. Всё!