Одиночество в большом городе
Шрифт:
– Спасибо, – упавшим голосом поблагодарила Светлана.
Пятьдесят тысяч рублей. "Купи себе что-нибудь, детка", – звучали слова Макса в голове. А какую цифру она хотела бы увидеть? Светлана вновь почувствовала себя проституткой, причем уже даже не дешевой, а бесплатной.
Она злобно выдернула карточку из банкомата, вернулась в бар, села за барную стойку и бросила карточку бармену:
– Для оплаты счета.
И залпом выпила ожидавший ее коньяк. Затем решительно взяла телефон и набрала номер Макса. По ее расчетам он
Макс долго не отвечал.
Пока Светлана слушала бесконечные длинные гудки, мысленно прокручивала самые жестокие и обидные слова, которые сейчас ему выскажет. Сейчас она ему как врежет, как пошлет куда подальше…
Внезапно Светлана услышала в трубке звук льющейся воды и догадалась, что Макс спрятался от жены в ванной. Все слова сразу же застряли в горле. Она закрыла рот рукой и в ужасе уставилась на бармена, протиравшего стойку бара и участливо посматривающего на нее в ожидании заказа очередной порции коньяка.
– Я же просил тебя никогда не звонить мне домой – ни утром, ни днем, ни вечером, ни ночью! – сердито прошипел Макс в трубку и отключился.
Светлана тут же снова его набрала. Макс сбросил. Она снова набрала. Макс снова сбросил. Она снова набрала. Макс отключил телефон. Светлана кинула телефон на барную стойку и ударила по ней кулаком.
– Еще сто грамм! – обратилась она к бармену, чувствуя себя полной дурой.
Бармен сочувственно улыбнулся и поставил перед Светланой бокал с коньяком и тарелку с бутербродом с красной икрой:
– За счет заведения.
Толик и Светлана мчались по ночному загородному шоссе домой. Толик гнал "Ленд Ровер" на бешеной скорости, яростно вцепившись в руль, а пьяная Светлана с растрепавшейся прической, рыдая во весь голос, включала музыку на полную громкость. Толик выключал. А Светлана снова включала.
"Одиночество сволочь, одиночество сука, я не чувствую сердце, я не чувствую руку…", – гремело из динамиков на всю машину.
Толик снова выключал музыку. Светлана била его по руке и снова включала. А Толик снова выключал. Машина петляла.
– Ну какой же ты вредный мужик! – кричала сквозь рыдания Светлана и била Толика ладонью по коленке. – Ну за что мне это все, Господи? За что мне такая жизнь? Я не могу даже музыку послушать в своей собственной машине!
Светлана снова тянулась к приемнику и включала музыку на полную громкость.
"Я сама так решила, я собою довольна, отчего же так плохо, отчего же так больно…", – неслось из динамиков.
– Пристегнись! – кричал Толик и выключал музыку.
Светлана в отместку изо всех сил била его ладонью по коленке и снова включала музыку. Толик мужественно молчал, стиснув зубы и играя желваками, и гнал машину по темному шоссе.
– Я никому не нужна! – голосила Светлана, заламывая руки. – Никому! Всем от меня нужны только деньги! И даже детям! А я же просто женщина! Я хочу всего лишь большой и чистой любви! Я устала всех и всё контролировать и рубить бабло! Слышишь меня! Ты – мужик, а не я!
Толик молчал и сурово смотрел на дорогу, играя желваками. Светлана нашла в бардачке бумажные платки, громко в них сморкалась и вытирала слезы.
– Пристегнись, я сказал! – крикнул Толик.
Он наклонился к Светлане, дотянулся до ремня безопасности и пристегнул ее. Светлана тут же отстегнулась. Ремень безопасности мешал ей бить Толика по коленке. Толик снова ее пристегнул. Машина петляла.
– Жестокосердный! – сквозь сморкания и икания всхлипывала Светлана. – Ну почему ты не хочешь меня услышать? Я не хочу добывать мамонта! Я хочу быть обычной среднестатистической теткой, сидеть дома, варить борщи и лепить котлеты. Но я не могу себе этого позволить, потому что совершила чудовищную ошибку всей своей жизни, выйдя за тебя замуж двадцать лет назад! Ну почему? Ну почему ты совсем не такой, каким должен быть?
И она снова из последних сил стукнула Толика ладонью по коленке.
В этот момент, как раз на повороте, Толик немного не справился с управлением, и машину занесло. Двухметровые баффели, второпях непрочно закрепленные Толиком на крыше машины, полетели в разные стороны и рассыпались по дороге и обочине.
Толик резко затормозил. Светлану подбросило на сиденье, и, если бы не удержавший ее ремень безопасности, она бы в этот момент летела через лобовое стекло к звездам.
Толик включил "аварийку", вышел из машины и оценил масштаб бедствия.
– Поехали! Брось эти палки! – крикнула Светлана из машины, опуская стекло.
– Надо быстро собрать, пока никого нет! – крикнул Толик и пошел собирать баффели с дороги.
– Поехали, я сказала! – крикнула Светлана из машины. – Мне в туалет надо! Срочно!
– Иди в кусты! – крикнул Толик, продолжая собирать баффели.
– Какие еще кусты! – оскорбленно крикнула Светлана.
Толик не ответил.
Светлана вылезла из машины, вышла на середину шоссе и растерянно осмотрелась, пошатываясь на каблуках.
– Тут кустов нет! – сквозь слезы крикнула она.
В ответ ей была тишина. Толика исчез. Светлана, дрожа от ночной прохлады, испуганно осмотрелась и прислушалась.
– Толик!!! – громко завопила она.
– Что ты орешь? – сердито крикнул Толик, вылезая из канавы с баффелями в руках. – Быстро баффели собирай, пока машины не поехали!
Светлана, увидев вдалеке свет фар приближающегося автомобиля, спотыкаясь на высоких тонких шпильках, пошла искать баффели.
Несколько машин уже подтянулись и стояли, мигая фарами в ожидании, когда Толик и Светлана расчистят путь.