Одиночество
Шрифт:
“Теперь можно еще какое-то время никуда не выходить”
Расставив все красиво на столе, парень достал из другого отдела портфеля новую книгу, которую нашел в том же супермаркете. Она показалась ему интересной благодаря обложке и крутому названию “Повелитель времени”. Оно навевало на подростка ностальгию по одному очень популярному и интересному сай-фай сериалу про, как это ни странно, путешествия во времени, который он любил раньше смотреть. Была надежда найти что-то похожее и в новом произведении. Юноша открыл одну из бутылок с чистой водой и сделал пару освежающих глотков. Воду приходилось ценить больше всего остального в эти времена.
Взяв с собой шоколадные драже и открытую бутылку, а также новую книгу, мальчик направился к себе в комнату, надеясь лечь на кровать и почитать при свете, пока солнце еще не зашло. Он специально проковырял небольшую дыру в картоне, закрывающем окно, чтобы свет проникал в комнату, и можно было без проблем наслаждаться книгами, ведь электроприборы в последние дни бесполезны.
Войдя в “логово”, парень сделал шаг к кровати и внезапно остановился на месте, так как на его одеяле лежал в непринужденной позе и явно никуда не собирался уходить его друг. Друг потянулся всем телом, широко зевая, и уставился на паренька щенячьими глазами, радостно высунув язык. Его уши оттопырились вверх, хвост замотался в разные стороны, но слезать с насиженного места, чтобы как следует поприветствовать хозяина комнаты, он не спешил. Где-то секунду оба смотрели прямо друг на друга, пока лежебока не наклонил голову и не произнес:
– Привет, Мартин.
Глава 2: Мартин
“Как необычно и странно это прозвучало – Мартин. Надо бы почаще напоминать себе собственное имя, а то так и забыть можно”
Парень сложил переносимые вещи на разрисованную множеством цветных маркеров тумбочку рядом с кроватью и спокойным тоном произнес:
– Слезь с моего места, Юплер.
Друг даже не шелохнулся, только лишний раз наклонил голову:
– Не будь со мной так жесток, Мартин, это единственная кровать в комнате, даже кресла удобного нет. Давай я подвинусь, чтобы мы оба могли здесь уместиться?
– Зачем мне с тобой делиться? Ты же знаешь, что в этом нет смысла! – устало ответил хозяин комнаты. – Не понимаю, зачем вообще обсуждаю это с тобой. Слезай.
С явной неохотой тело Юплера сползло с кровати и устроилось на полу. Он не был особо привередлив, но такое отношение со стороны друга довольно сильно обижало его. Мартин занял свое законное место. Как только он лег, длинные русые волосы сразу начали лезть в глаза. Они сильно отросли за последнее время и теперь хаотично торчали во все стороны. Это раздражало, однако, стричь самого себя было крайне неудобно, поэтому парень даже не пытался. Легче потерпеть.
– А ты стал заметно выше, – заметил Юплер. – При первой нашей встрече ты казался еще совсем мелким. С той поры что-то заметно изменилось.
– Наша первая встреча состоялась всего чуть более месяца назад, – напомнил Мартин. – Я не мог сильно измениться за этот срок.
И вправду – худощавое телосложение, средний для своих лет рост, аккуратные, ничем не примечательные черты лица, тонкие пальцы, тонкие ноги и руки. Со стороны казалось, что парня можно покалечить метко брошенным снежком.
“А может, я просто не обращал внимания на себя все это время? Почти полтора месяца есть одни макароны, кашу и конфеты в нескромном количестве – от этого быстро набирается масса”
Однако даже с такой “диетой” за столь короткое время не могли произойти сильные изменения. Почему Юплер решил поделиться незначительными наблюдениями?
– Помню, до всего этого ты был довольно привередлив в еде, – вновь заговорил друг. – Хоть какие-то плюсы.
“Плюсы? Ты называешь это плюсами? Это худший кошмар, который вообще может произойти с человеком! Я, возможно, уже никогда не увижу никого живого и проведу остаток жизни, питаясь одинаковыми продуктами! Это невыносимо!”
– Я бы хотел, чтобы этого никогда не происходило, я никогда не просил об этом, – произнес Мартин вслух шепотом, устремив взгляд вниз. – Я хотел прожить обычную жизнь со своими родителями, а не оказаться посреди тихого ужаса.
– Не унывай. Все еще вполне может закончиться хорошо, – подбодрил Юплер. – Ты же не знаешь, что происходит в мире. Возможно, люди скоро решат эту проблему, и ты сможешь вернуться к обычной жизни пятнадцатилетнего подростка, только вернешься более сильным, самостоятельным, способным постоять за себя.
Мартин не отрывал взгляда от одной точки – узор на его брюках. Такой простой, но в то же время гипнотический – белые витиеватые линии, соединяющиеся и расходящиеся по всей доступной поверхности, но взгляд не был сконцентрирован на точке, он был рассеян – Мартин блуждал в своих мыслях.
“Как это произошло? Сейчас уже и не вспомнишь всех подробностей. Помнятся лишь чувства, ощущения – это было страшно, громко, быстро. Но когда твой отец говорит тебе сидеть тихо и не высовываться – ты сидишь и не высовываешься. Почему-то эта единственная последняя фраза из уст отца прочно засела в моей голове и не может покинуть ее уже долгое время: “Сиди тихо”. Тихо. Я так и поступаю. С тех пор я самый тихий человек на планете. Кто бы мог подумать, что эти слова спасут меня от смерти? Всего-то и надо – вести себя тихо и не издавать лишних звуков. Иначе они придут за тобой, как пришли за всеми остальными. Папа, почему ты не воспользовался сам своим советом?”
– Мартин, почему ты плачешь?
“Я плачу? И правда… слеза щекочет лицо, медленно стекая вниз. Но почему я не почувствовал ее сразу? Привычка? Вряд ли, скорее всего я слишком сильно задумался. Прошлого уже не вернешь”
– Я не плачу, Юплер. Ты мог бы не беспокоить меня какое-то время?
– Мог бы, но я не хочу оставлять тебя в одиночестве сейчас.
Мартин, наконец, отвел взгляд и посмотрел на своего друга. Он четко видел голову – вытянутая светлая морда, свисающие уши, большой черный нос, большие глаза и зрачки, пасть как у собаки и небольшая рыжая шерсть по всему телу… которое было словно в тумане: нечеткие очертания, непонятная поза. Можно было точно рассмотреть четыре конечности и отдельные элементы вроде родимого пятна или маленького хвостика, но образ все равно был туманным, расплывчатым, непостоянным.
– Как это глупо, – раздосадованным приглушенным голосом произнес парень. – Мы оба прекрасно знаем, что я и так в одиночестве, что я был в одиночестве почти два месяца и буду еще очень долгое время. Мы оба знаем, что все мои слова направлены в пустоту и не имеют никакого смысла. Мы оба знаем, что в этой комнате есть только я. Зачем я вообще говорю все это тебе, если тебя не существует?
Слова повисли в комнате. Тишина. Никто не ответил, потому что никого не было… совсем. Только пятнадцатилетний парень, сидящий на кровати и смотрящий в пустоту.