Одиночка
Шрифт:
– Значит, ты хочешь заработать, да?!
– спрашивал Фергюссон, нанося очередной удар.
– Ты думаешь, что можешь вот так просто продать кому-то то что ты заешь? Ты влез не в своё дело, кусок дерьма!
Фергюссон отступил на шаг назад.
– Я тебя ещё раз спрашиваю, где находится Косой Бу?! Если ты ещё не понял, то разумной платой за твою информацию, будет твоя жизнь. Расскажешь мне и я тебя отпущу. А если и дальше будешь молчать, то отправишься вслед за своим папашей! Да-да, придурок! Ты что же думаешь никто тебя не узнает? Все будут верить твоим басням о рудниках? Ты кусок поросячьего дерьма, Руперт Зежински!
– Фергюссон приблизил лицо к лицу Руперта.
– Если ты хочешь жить, а жить ты хочешь, то выкладывай где прячется
– Пошёл на хъен.
– Руперт потерявший несколько зубов попытался плюнуть в лицо Фергюссону, но тот отстранился и влепил Вшивому ещё раз.
– Тяжёлый случай.
– Фергюссон стянул с рук перчатки и отбросил.
– Ну, что ж, не хочешь говорить мне, расскажешь людям дона Данжело. Мне конечно заплатят меньше, но это тоже деньги. И уж они то тебя бить не будут. Вернее будут не просто бить. Они тебя будут медленно убивать, несколько дней подряд. Я ещё не помню случая, чтобы кто-то что-то утаил после общения с этими бульдогами. Уж кто-кто, а люди дона Данжело умеют выжимать информацию их своих клиентов, ты мне поверь. И всегда добиваются результата, это факт. Потом, после таких разговоров, некоторых находят в каналах с бетонной гирей на ногах. А некоторых и вовсе не находят, потому как никто не ищет. Вот например тебя искать будет некому. Так что думай.
Фергюссон вышел из комнаты, а Руперт повёл головой из стороны в сторону. Его лицо представляло сплошной кровоподтек. Через несколько минут вернулся хозяин квартиры с полотенцем в руках. Вытерев лицо, Фергюссон повесил его на плечо.
– Даю тебе пять минут. Последний шанс, как говорится. Подумай, крепко подумай! Пять минут. А потом я звоню дону Данжело и всё. Думай, время пошло!
8.
Свейн смотрел на эту сцену и думал, каким боком всё это касается его самого. Что касается, это точно. Косого Бу и людей Лионетти убил он. Мобиль с их трупами нашёл Руперт. Видимо он сопоставил трупы с появлением Свейна в трущобах и сделал выводы. Но как? Мало что ли людей шляется по трущобам? Стечение обстоятельств? Или что-то ещё? Слишком много вопросов. С момента появления в городе и дня не прошло без приключений. Хочется просто жить, а тут всплывают вот такие Руперты и всё спокойствие летит в тартарары. Что делать? А что он мог сделать в этой ситуации? Только зачистить всех этих Рупертов и Фергюссонов.
Свейн поднялся со ступеньки и вынул оба пистолета. Злость рвалась наружу. Все эти люди желали только попользоваться им. Одному не понравились его маячки. Три шага через лестничную площадку. Двое уродов решили ограбить ночью. Пинок в дверь, та с грохотом врезается в стену. Ещё один урод пытается ограбить среди белого дня. Десяток шагов по коридору. Новоявленный добродетель оказывает ему услуги и желает чтобы он убивал для него. Да-да, что бы он там не говорил, именно такую услугу этот Лиам имел ввиду. Сильнейший удар ногой в дверь квартиры Фергюссона. И наконец, этот грязный ублюдок Руперт, решил заработать на нём денег. Руки сами поднялись и боковое зрение улавливает движение справа. Разворот, оба пальца жмут на сенсоры огня и восемь пуль, наискось перечёркивают проход в соседнюю комнату. В ответ раздаётся вскрик и два выстрела. Ответные пули проходят высоко над головой, Свейн подгибает колени и падает на спину, выпускает в проход ещё восемь пуль. В проходе мечется тень, Свейн перекатывается через бок и рывком встаёт. Пригнувшись, делает пару шагов к проходу и стреляет ещё по паре раз из каждого пистолета. С кувырком влетает в комнату, останавливается присев на одно колено. Руки разведены в стороны, голова поворачивается из стороны в сторону. Пусто. Фергюссон ускользнул через потайную дверь, ведущую в соседнюю квартиру. Свейн прошёл в неё и проверил каждую комнату. Дорожка из крупных капель крови вела к выходу и дальше к лифту. Ушёл.
– Кровоточишь, значит я тебя серьёзно достал. Ничего, дай только время, я тебя достану.
–
Пройдя быстрым шагом в комнату, Свейн подошёл к Руперту и приставил пистолет к его лбу. Привязанный к стулу Руперт дёрнулся так, будто ему уже выстрелили в голову.
– Н-не надо, п-о-о-шу тебя, не надо! Я не виноват!
– застонал Руперт.
– Ты тварь, не даёшь мне спокойно жить! Что я тебе сделал, что ты усложняешь мне жизнь?!
– Свейн убрал пистолет, злость прошла вместе с боевым азартом. Он достал нож и стал перерезать виниловую верёвку, которой Руперт был привязан к стулу.
– Что я тебе сделал? А?! Что?!
– Не ты, сентоовики.
– прошамкал Вшивый.
– Кто?!
– переспросил Свейн.
– Из сент-а-а. К тебе пииходил, сдоовый такой.
– Верёвки ослабли и Руперт повалился со стула на пол. Свейн спрятал нож и нагнувшись схватил Руперта за грудки. Подняв его рывком на ноги, он пригнулся и взвалил Вшивого на плечо.
– Второй раз за ночь я тебя таскаю на себе. Надоел ты мне. Надо было тебя сразу пристрелить и не возиться.
– Свейн вышел из квартиры и пошёл к лифту.
– Я тебя вытащу отсюда, а ты мне расскажешь всё что знаешь. В знак благодарности. Вздумаешь врать, убью.
– Не вопоос, баатан, всё ассказу.
Лифт оказался занят, Свейн развернулся и придерживая Руперта, побежал по коридору к выходу на техническую лестницу. Почти бегом он поднялся на два этажа выше. Выглянул в пролёт, вверх. Ещё пять или шесть этажей, надо двигаться. Наверняка кто-то вызвал полицию и через пару минут здесь будет полно народу. Выбраться на крышу и пробежать по ней до выхода на лестницу в другом подъезде. Обрывки мыслей метались в голове. Быстрее, быстрее!
Они не успели. Дверь в кубике входа открылась и оттуда вышли два человека. В отблесках рекламы и окон близко стоящих домов, Свейн рассмотрел чёрные сферы и лёгкую броню на вышедших людях. Полиция.
Пригибаясь и подсвечивая себе подствольными фонариками, они разошлись в стороны. Свейн скинул Руперта с плеча и пригнувшись осмотрелся. В паре метрах, слева, из крыши выходила вентиляционная шахта, обнесённая фермой. Ферма была закрыта решётчатыми створами облицовки. Свейн схватил Руперта за шиворот и пригнувшись потащил его к ферме. Взявшись за решётку, он толкнул её вверх, низ вышел из паза и Свейн едва не провалился внутрь фермы. Аккуратно, стараясь не шуметь, Свейн вынул решётку и поставил рядом.
– Давай лезь, - шёпотом приказал он Руперту.
– Я поовоюсь, - возразил тот, но Свейн стал его заталкивать внутрь фермы.
– Быстрее.
– Свейн толкал Руперта, а полицейские тем временем медленно продвигались по крыше, освещая каждый уголок.
– Да шевелись же.
Как только ноги Руперта скрылись в темноте фермы, Свейн стал залезать сам. Ноги и пояс прошли нормально, а вот плечи пришлось сжать. Решётка, служащая полом фермы стала прогибаться не выдержав веса двух мужчин. Свейн замер, встав ногами ближе к облицовке, решётка на время перестала прогибаться. Осторожно высунув руки наружу, он поднял облицовочную решётку и вставил её на место. В этот момент замигали ещё два фонарика, с другой стороны крыши тоже шли полицейские. Те, что вышли на крышу первыми были уже в десятке метров от вентиляционной шахты. Свет фонариков заскользил по ферме. Свейн, стараясь не двигаться с места, аккуратно достал пистолет.
Полицейские прошли мимо. Один прошёл в метре от шахты, пригнувшись и держа в руках лёгкую штурмовую винтовку и подсвечивая себе фонариком, прикреплённым под стволом. Его напарник шёл в десяти метрах, с другого края крыши. Наконец пары полицейских встретились.
– У нас чисто!
– У нас тоже. Видимо те кто стрелял, ушли до того как мы приехали. Возвращаемся.
Полицейские направились к кубику лестницы, с которой вышли Свейн с Рупертом. Когда они ушли, Свейн выждал ещё несколько минут, а потом вынул облицовочную решётку и вылез наружу.