Одиночный побег. Авантюрный роман
Шрифт:
Олег нехотя взял документ и уставился на него непонимающим взглядом. На гербовом бланке красовались слова «простой вексель» и «Урожай».
– Ну и что это?
– Темнота, все понятно, – заключил Боря, вырвав бумажку из рук Олега. Своим кривым пальцем с грязью под ногтем он стал водить по документу:
– Вексель ЗАО «Урожай» на 200 миллионов рублей. Видишь? ЗАО «Урожай» обязуется безусловно уплатить по этому векселю денежную сумму в размере двухсот миллионов рублей. А вот тут, смотри, – придвинулся он к Олегу, – …процентов годовых непосредственно предприятию, лицу, а дальше-то – пустое место, видишь? Да еще проценты! –
– Правильно, – сказала Катя. – Все справедливо!
Олег не помнил, когда они говорили о 5-ти процентах, но цифра в 10 миллионов ему нравилась. Он задумался, в голове его пошли шальные мысли:
– Э… ребят, может, мы такие дела по трезвяку делать будем?
– А ты что, много выпил что-ли? – удивился Борис. – Здоровый, вроде, мужик! По трезвяку оно уже не так интересно будет. Я вот никогда не пьянею, хоть бутылку водки выпью, хоть две! Учись, студент!
– А чего вы сами не получите? Впишите себя и…
– Э-э, мы не можем, нас там знают… – Боря осекся. – В смысле, мы работаем там, поэтому не имеем право!
– Да – кивнула Катя, – мы не можем.
– Ну что, согласен? – Боря уставился на Олега.
– Ну а что, можно в принципе! Вписывай! Только… 5 процентов от двухсот будет… будет 10 лимонов, правильно! Это мне нравится!
– Ну вот, – обрадовался Боря, – а я о чем?! Предложение выгодное!! Только ты дай мне расписку, что остальные вернешь!
– Да не вопрос. Че за расписка?
– А вот мы сейчас… – Боря засуетился, сделал знак Кате, и на столе быстро появилось пустое место, ручка и бумага
– Вот это дело! – обрадовался Борис. – Вот это по-мужски! Вот здесь и пиши. – Он начал диктовать, а Олег писать: – Я, такой-то, такой-то, обязуюсь… как это лучше-то, Катюх?
Катя задумчиво подняла глаза к потолку и отрапортовала:
– Обязуюсь из тех денег, что я получил по векселю серия, – Катя взяла вексель и зачитала серию и номер, – и номер… отдать 200 миллионов…
– Сто девяносто! – поправил Олег. Какой-то чертик поселился внутри него и подгонял его все дальше и дальше, словно в азартной игре, что-то защекотало внутри, как будто ему только что дали попробовать неведомый наркотик.
Катя с Борей переглянулись. Боря подтвердил:
– Конечно, сто девяносто! Десять оставляет себе.
Катя продолжила:
– Хорошо, 190 миллионов рублей отдать Кантору Борису Аркадьевичу, 1961 года рождения. Дата, подпись.
Олег передал бумагу.
– Только ты никому об этом не говори! Это наша, между собой сделка, – подмигнул Боря.
У Олега не было возражений:
– Да не вопрос! Могила! 10 лимонов мне сейчас очень даже…
– Не, могилы не надо! – заулыбался Боря. – Я тебе верю!
– У Бори таких бумажек много! – весело заметила Катя.
Борис метнул на нее неодобрительный взгляд, но тут же махнул рукой и ловко опрокинул стопарь.
– Я, брат, этим делом давно занимаюсь. Они думали, фраера нашли. Борю можно просто так на болту вертеть! А я, тем временем, бумажки-то скупал – мно-ого их у меня там разных акций всяких! – махнул он неопределенно куда-то в сторону. – Но такая, вексель называется. Таких пять штук, на миллиард, но мы пока с этой начнем… Если будешь с нами работать, эх, брат, и заживем! Ладно, Катюш, давай спой! Давай-давай, не ломайся! – Он налил в три стакана. – Эх, выпьем за нашу Родину – мать, за которую мы воевали!
Катя встала и начинала петь, как Пелагея, ее голосом. Получалось красиво. Боря подхватил, сверкнув железным зубом.
Захмелев, помог и Олег:
– Не для меня придет весна…
Не для меня Дон разольется…
И сердце девичье забьется
С восторгом чувств не для меня…
А для меня кусок свинца.
Он в тело белое вопьется,
И слезы горькие польются,
Такая жизнь, брат ждет меня…
Боря радовался:
– А, говоришь, петь не умеешь! Эх, мы еще не так споем!
Рассвет за окном.
Центр Москвы, мало машин. Пришло утро. И утро пришло жестко. Жутко болела голова.
– Дебил, – сказал Олег и пополз до туалета. Его тошнило.
Погасив свет и умывшись, он лег обратно в постель.
– Вот гады, что в водку подсыпали…
Когда прошло еще часа три, Олег лежал в постели лицом вниз. Его разбудил звонок мобильного.
Олег с трудом проснулся и поднес к уху трубу:
– Алло!
– Тимоти?
– Что?
– Тимоти, ты?
– Какой Тимоти на?
– Ты че – закинулся с утра? Это Эльдар!
– Это ты закинулся, какой Эльдар на?
– Ошибся что ли… – вешают трубку.
– Дебилы, – снова сказал философски Олег.
Он поднялся, держась руками за голову. В мозгу проплывали казаки, сиськи Анны Семенович и давешняя церковь на Динамо. Он зашел в спальню Бори с Катей. Женщина в ночной рубашке лежала на кровати. Ее нога была игриво отброшена, а ночная рубашка задрана. Боря лежал за ней. Лицо у него было зеленое. По всему видать, товарищ умер. Олег присмотрелся – действительно не дышит. Он подошел к Кате. Такая же картина – дыхания нет, зрачки на свет не реагируют.
У кровати предательски стояла бутылка водки, с 50-граммовым остатком пойла. На всякий случай Олег крикнул:
– Алло! Доброе утро! Десять часов! Не пора ли вставать?!
Они не шевелились.
Олег опустился над Катей – пощупал пульс, посмотрел зрачки еще раз – не реагирует. Застывшее лицо Бори не излучало энергии жизни.
Олег нагнулся, чтоб посмотреть внимательнее на бутылку и замер – внизу под кроватью лежал портфель: кожаный, солидный, лежал на боку. Он был закрыт, но замки отброшены. А рядом лежала аккуратная, как из банка, купюра в 500 евро. Олег достал портфель из-под кровати. Приоткрыл его, задумался на несколько секунд и закрыл. Он был полон этих пачек евро, то есть битком… Спинным мозгом Олег почувствовал, что все, что происходило накануне в этом странном номере – не сон и не обман. Нет, это не было счастье, это был шок и страх. Страх, что сейчас у него этот портфель отберут. Олег огляделся в комнате и подошел к столу. На столе лежали все те же вексель, его расписка, заверенная нотариусом, и бумага с надписью «Завещание», которую он не помнил. В ней говорилось о том, что Борис Аркадьевич Кантор, 1961 года рождения, прописанный по такому-то адресу, завещает все свое имущество после своей смерти, где бы оно не находилось, и в чем бы оно не заключалось, ему, Колесникову Олегу Валериевичу, 1976 года рождения, ну и так далее.