Одинокая республика
Шрифт:
Связываясь с дедом, юный АнФат рассказывал ему о чужаках. О том, как они поступают, как живут, чему учат. Многое древний маг не понимал или не был уверен, что понимает правильно, но всё равно, из всех представителей древних родов, на данный момент именно он больше всего знал о чужаках. Будь его воля, барон бы пожелал, чтобы никаких чужаков бы не было, по-прежнему бы правил повелитель, а он сам оставался на третьих ролях в заштатном, не слишком сильном и не слишком древнем, роде. Возможно пожелал бы. Но в любом случае это было не в его власти.
Повелитель мёртв. Чужаки перестраивают домен в свою непонятную республику. Через несколько лет разразиться большая
Желая лучше понять изменения, которые несут с собой чужаки, барон настоял, чтобы они взяли юного АнФата. Оковы, усыпляющие носителя, как только он пытался воспользоваться силой, мешали АнФату устанавливать контакт разумов, барону приходилось трудиться за двоих, но он справлялся. Получаемая из первых рук информация была очень важна.
В беседах с дедом, юный АнФат говорил невозможные вещи. То, что чужаки заботятся о низших, занимаются распахиванием новых полей и строительством новых домов барон видел и сам. Это вполне понятно. Сила чужаков в их технике и в умеющих с этой техникой работать низших. Чем их больше, чем лучше они обучены, тем сильнее чужаки в целом.
Но, по словам юного АнФата, чужаки на деле, а не на словах надумали построить новое государство. Они строили его так же, как свои машины — основательно и с огромным запасом прочности. Государство-машина должно было включать в себя жителей бывшего домена Ан-фееро. Местные смешивались с чужаками. Изучая их науки проникались их мыслями и идеями. И, в конечном счёте, сами становились неотличимы от чужаков. Было в создаваемой на его глазах машине-государстве место и для высших. Теряя безграничную власть над жизнями низших, согласившиеся примкнуть к чужакам высшие кое-что приобретали взамен. Не так уж много, на взгляд древнего мага, но и не так уж мало по мнению юного АнФата.
Во время сеансов связи внук говорил деду, что ему трудно продолжать считать остальных членов его отряда обычными «низшими». Вынуждено узнав их лучше, вынужденный впитывать всё, что дают чужаки, он теперь считал их людьми. Пусть лишёнными дара, но наделёнными многими другими талантами. Во многих областях они даже превосходили его, потомственного высшего-аристократа. А технологии чужаков до предела сокращали разницу в возможностях между одарёнными и немеющими дара.
Впрочем, про отсутствие дара не совсем верно. Только пришедшие из другого мира чужаки были полностью лишены дара. В большинстве низших из местных дар оставался слишком слаб, не поддавался сознательному контролю, дар спал, но всё же он был. Взять хотя бы того же Грана, бывшего охотника. Только неконтролируемым использованием дара можно объяснить точность его стрельбы. С копьём или луком бывший охотник был бы не страшен высшим, но имея оружие чужаков, Гран мог убивать высших до того, как те бы его заметили. Нелегко считать низшим того, кто может убить тебя в поединке. Моральные устои юного АнФата подвергались всё большему давлению.
Затем произошло то, что поразило даже старого мага — с его внука сняли оковы. Ночью, в одной из деревень, куда их отряд поехал на какие-то «практические работы». Просто потому, что входящие в отряд его внука низшие так решили. Жертвы сами решили выпустить хищника из клетки. Впрочем, они давно не были жертвами, как не были и низшими, они были людьми.
Возможно именно тогда, барон понял, что окончательно выбрал сторону, которую будет поддерживать в будущей войне.
Его уверенность чуть было не поколебал очередной мысленный разговор с внуком. Оказывается, чужаки, сами того не зная, нашли ответ на основной вопрос големостроения, который тщетно искали древние высшие. Как дать голему разум, не наделяя его обрезком своего или чужого сознания? Ответом была отдельная ветвь знаний с помощью, которой чужаки конструировали и управляли своими многочисленными машинами. Пусть не настоящий разум, а лишь его подобие, но в результате голем получал возможность действовать самостоятельно и это было именно то, что искали древние маги.
Зная эту тайну, их крохотный род становился гораздо могущественнее. Подобно сильнейшим магам, они могли создавать армии големов. Будучи посредственностью, сравняться с сильнейшими за счёт чужих знаний. Искушение было велико. И юный АнФат и сам барон чуть было не поддались ему. Но всё же не подались. Одумались.
Юный АнФат узнал всего лишь основы этой ветви знаний чужаков, что же будет, когда он познает её до конца?
Бросать всё и бежать, пытаясь унести тайну, но какая цена этой тайны, если она известна каждому из чужаков, если ей учат местных и скорее рано, чем поздно какой-нибудь другой высший, сведущий в искусстве големостроения, узнает её?
Нет, барон решил не пытаться перерешать по-иному. Он и его род на стороне чужаков и среди остатков старых родов бывшего домена не найдут чужаки вассалов вернее. Примкнувшие в начале возвышаться много больше примкнувших под конец. Так было в старом мире, так же будет и в новом. Несмотря на все перемены, кое-что остаётся неизменным. Барон оставался в этом уверен.
По мысленной связи пришли слова: — Здравствуй, дед. Я сделал как ты сказал, рассказал о своём открытии командирам-учителям. Они выслушали, но кажется пока не видят всех открывающихся возможностей.
Вдох. Выдох. На стенах медитативной комнаты висят, не шевелятся толстые плотные ковры.
— Ты сделал всё правильно, юный АнФат.
От внука, по связывающему разумы каналу, донеслась волна смятения, стыда, волнения и, наконец, твёрдой, как сталь, решимости.
— Дед, я не знаю, как поступил бы, отдай ты другой приказ!
Старый маг послал в ответ улыбку и ощущение успокаивающего поглаживания: — Хорошо, что нам не пришлось этого проверять.
— Я не знаю кому теперь принадлежит моя верность: роду или друзьям, наставникам, республике…
— Тебе не придётся разрывать свою верность пополам, — пообещал барон внуку, — я выбрал сторону к которой примкнёт наш род. Хотя ты, похоже, выбрал её ещё раньше меня.
— Многие в роду будут недовольны, — заволновался разум АнФата.
— Я глава рода. Недовольные слабы. Слабость подчиняется силе или умирает, — пообещал барон.
— Неужели ты хочешь…
— Думаю всё будет хорошо, — успокоил дед.
Погода была не ахти. Невозможно понять: то ли пойдёт дождь, то ли обойдётся. Хмурые тучи облепили горизонт и висят там, будто прилипли. Через клочок чистого неба над головой заглядывает ласковое солнце, но стоит где-то высоко подуть ветрам и тучи вмиг закроют голубую прореху. Несмотря на остатки тепла, лето уже закончилось, началась осень.