Одинокий дракон
Шрифт:
Вчера отправил в монастырь разведчика нового типа. Оформлен под мышку. К сожалению, куча конструктивных недостатков. Своего интеллекта нет. Из-за маленьких габаритов не поместился даже один процессор (у ежиков – два). Поэтому управляется дистанционно. Слабая ходовая часть, требует частой перезарядки аккумулятор. Половину объема занимает система маскировки (губка, пропитанная чем-то, напоминающим кровь). Кошку или собаку она, конечно, не обманет, но люди мышей не едят, поэтому не разберутся. Пришлось сделать комбинированную систему. До места назначения двух мышей в специальных ангарах доставляет ежик-носитель. Прибыв на место, носитель выпускает одну мышь, управляет ее движением и ретранслирует картинку с ее передатчиков в Замок. В случае повреждения первого разведчика (от зубов кошки или собаки, например), выпускается второй,
Церкачи, высланные в ссылку, кончили заниматься экипировкой, вволю посмеялись над братом Савием, которого я подкинул в самый центр лагеря, предварительно усыпив всех, после чего устроили военный совет. Сам факт возвращения брата Савия, да еще укомплектованного недостающими частями, был воспринят как разрешение возвращаться. Однако, из этого был сделан странный вывод, что все необходимое можно забрать в ближайшей деревне. Чувствую, что пришла пора вмешаться. Пытаюсь синтезировать голос ежика на компьютере, но результаты ужасные. Тогда записываю свой, и пускаю запись в три раза быстрее. Получилось то, что нужно. Объясняю задачу главному компьютеру и наблюдаю за выполнением. Все-таки поразительно, что отряд церкачей несмотря на все остался отрядом – боевой единицей с железной дисциплиной.
На выходе из леса колонну церкачей встречает ежик. Он встает на задние лапки и пискляво-пронзительным голосом командует:
– Отряд, стой! Раз-два!
Первые ряды заинтересованно останавливаются, окружают ежика полукругом. Некоторые в первом ряду опускаются на корточки.
– Где главный? Приказую позвать брата Теофила, говорить буду, – командует ежик.
Наконец, вперед пробирается интеллектуальная элита. Ежик отдает честь лапкой и докладывает:
– Леди Тэрибл велела передать, что если вы обидите хоть одного селянина, она превратит вас всех в трехлетних детей.
Сказав это, ежик встает на все четыре лапки, и убегает под ближайший куст. Люди пораженно молчат.
– Сдается мне, что лисы, хорьки и ежики к селянам не относятся, – говорит брат Амадей.
– Пра-авильно ска-зано… – подает голос брат Теофил. – Догнать! Поймать! Допросить ежа!
Такого оборота событий я не ожидал. Церкачи отработанным приемом разбились на две шеренги, охватили значительный участок леса, стали сжимать кольцо. Трех ежей я успел вывести из окружения, но двух пришлось прятать. Церкачи их не нашли. Нужно быть очень большим параноиком, чтобы искать ежика на вершине елки.
В столовой встретил Лиру, какого-то старика и богато одетого мальчишку лет семи.
– Коша, это Антуан, сын сэра Блудвила, а это его наставник, Мерлин Чернильница.
– Приятно познакомиться, Дракон, – сказал я. – А это – Сэм-младший, велосипедист, – добавил я, услышав за стенкой грохот падения и проклятье, произнесенное от чистого сердца.
Лира рассказала, что вернула сорок человек из своего гарнизона в замок Блудвилов, что Антуан будет учиться в Замке, а чтоб с ним и Мерлином ничего не случилось, с ними будут два кибера, которые скажут, куда можно, а куда нельзя, что цена на лошадей после исчезновения отряда церкачей упала втрое, что два церкачьих шпиона успешно наращивают жир, через месяц их можно будет выпускать, что церкачи из замка Тэриблов сегодня утром согнали крестьян из ближайших деревень и заставили корчевать кустарник и чистить ров, что она взяла десять киберов-ремонтников, комплект аккумуляторов и детали для маленького ветряка. Будет делать у себя в замке малую энергоцентраль. А то безобразие – есть четыре компьютера, а воткнуть некуда. Во всем замке ни одной розетки – каменный век!
– Как же ты все это до замка довезешь?
– Как сюда прилетела, так и назад. На Кузнечике.
– На ком?
– Ну, на вертолете.
– У тебя же прав нет. Ты экзамен не сдавала. Тебя компьютер к управлению не должен допускать.
– А автопилот на что? Я на карте показываю, куда мне надо, он и летит. Мы с Сэмом все время летаем. Так быстрее. Ты не сердись, как только Кузнечик не нужен, мы его тут же назад отсылаем.
– Вы так весь народ перепугаете.
– Коша, все уже знают, и никто не боится. Наверно, и в Литмунде знают. Ведь уже целая неделя прошла. Да, Коша, завтра Энни из ванны вытаскиваем, идем к тебе, обсудим, что ей скажем.
– Лучше послезавтра. Завтра кости еще толком не отвердеют.
– Послезавтра никак нельзя. Послезавтра дождь будет, а завтра солнце.
– Откуда ты знаешь?
– Главный компьютер сказал. А Энни мы предупредим, чтоб день-два руку не напрягала.
– Все равно не пойму. Здесь, вроде, крыша не течет.
– Коша, как ты не понимаешь, она должна проснуться на воле. Чтоб солнце в глаза, и поля вокруг.
– Уговорила красноречивая, идем, обсудим.
Войдя в мою комнату, Лира уставилась на драконочку и застыла. Потом подбежала поближе, подставила стул, потрогала рукой, отбежала подальше.
– Коша, как это…
– Тебе нравится?
– Они как сестры. Энни и дракониха. Я раньше думала, это дракон. А теперь вижу, дракониха.
– Драконочка.
– Как красиво…
Давно я не чувствовал себя таким польщенным и счастливым.
Теплый, безоблачный день. Только сейчас замечаю, что на деревьях пожелтели листья. Осень. Но Лира все предусмотрела. За моим хвостом на металлических штангах установлена зеркальная стена десять на тридцать метров. Она отражает на нашу лужайку солнечные лучи и загораживает от ветра. Поэтому здесь тепло и уютно. Грею брюшко на солнце. Рядом в шезлонге загорает Лира. Она разделась до купальника моды конца двадцатого века – две тоненькие полоски ткани, переходящие в шнурки, и такой же купальник одела на Энни. Шезлонг Энни чуть в стороне. Рядом кучка одежды, столик со всякими вкусностями. Невдалеке привязана к дереву оседланная лошадь. Рядом со мной компьютер с передатчиком, а метрах в пяти большой стереоэкран. Все, вроде, продумано, оговорено еще вчера. По прогнозу компьютера медицинского центра, Энни должна проснуться минут через тридцать. На фоне ее загорелого тела новая кисть руки выглядит как белая перчатка. Лира подходит к столику и наливает бокал яблочного сока. Вся правая ягодица у нее желтеет застарелым синяком.
– Где ты такой синяк заработала?
– С Бычка свалилась. – Пытается изогнуться и осмотреть синяк.
– Это когда с Блудвилом билась?
– Ага. – Переключает передатчик на большой экран, поворачивается нужным ракурсом к объективу, изучает увеличенное изображение синяка на экране и очень огорчается.
– Лира, объясни мне, как тебе в голову пришло вызвать на бой до смерти такого медведя? Он же весит вдвое больше тебя.
– Коша, не ругайся. У меня все было продумано. Я копье к аккумулятору подключила, две тысячи вольт! Бычка заземлила. Потом покажу, какие ему подковы заказала, как башмаки. На лошадях и быках все проверила. Мне нужно было только копьем его коснуться. Его лошадь сразу бы через голову кувырнулась. Только Бычок не понял, и мы столкнулись.
– И сэр Блудвил рубил тебя, лежачую, как дровосек. Куда ты так торопилась? Ведь только-только в замке закрепилась.
– Коша, – говорит она совсем тихо, – у меня времени не было. Я думала, тебя уже нет, а мне на все подвиги три месяца осталось.
– А потом?… Церкачи?
Молчит, думает.
– Нет… Помнишь, ты согласился взять в замок женщин с грудными детьми? Меня возьмешь?
– Так ты?…
– Ага. Мне одна бабка на седьмой день сказала. Сначала сказала, что у меня походка изменилась, потом долго-долго пульс щупала, на двух руках сразу, глаза разглядывала, в мочку уха иголкой колола, а потом говорит, что я маленького жду. Я вначале сомневалась, а потом компьютер в медицинском центре подтвердил. Только если спросишь, кто отец, я тебе больше не друг! Нет у него отца.