Одинокий тролль
Шрифт:
Сантандер качнула головой, отгоняя невеселые мысли и заставляя себя сосредоточиться на решении насущных задач. В ее распоряжении осталась всего одна многомерная ракета — только одна. Крейсера кангов и «Грендель» погибли, как и ее эсминцы, а у противника осталось три тяжелых корабля. Три цели для единственной ракеты… Канги истратили большую часть своих многомерных ракет, чтобы уничтожить ее эсминцы, но приборы, показаниям которых уже нельзя было доверять, не могли сообщить, сколько ракет у врага осталось. Может, всего две, а может, целых шесть; этого она не знала. «И единственный способ узнать, — мрачно подумала она, — это подставить под их огонь свой корабль».
— Хорошо, —
— На двести тысяч километров, мэм.
От горечи того, что скрывалось за этими словами, у Онслоу даже рот скривился, а коммодор внутренне вздрогнула. Ближе, чем световая секунда? Это было равнозначно самоубийству.
— Но даже на таком расстоянии, — медленно продолжал Онслоу, — стрелки не смогут гарантировать что поразят «Огра». Многомерники кангов по прежнему синхронизированы по фазе — Бог знает, как им это удается! — а наши системы наведения не сумеют в таких условиях определить цель. Они не отличат «Огра» от «Гарпии» или «Тролльхейма», как бы близко мы ни подошли.
— Ладно, — вздохнула Сантандер. — До барьера тета-диапазона нам остается шестьдесят пять часов и за это время ситуация для нас не изменится лучшему.
Она посмотрела в глаза Онслоу и вздохнула.
— Идите на сближение, капитан, — решительно сказала она официальным тоном. — Подведите корабль к противнику, чтобы мы могли нанести последний, решающий удар.
— Есть, мэм, — ответил Онслоу, и двигатели взвыли, резко меняя направление движения.
В ирреальном мире эта-диапазона изменение курса вызывало у коммодора нечеловеческую боль и погрузило ее в беспросветную тоску. Не отрывая глаз от экрана, она изо всех сил старалась забыть о боли, заставлявшей ее тело дрожать, пронизывавшей мускулы и нервы. Расстояние до размытых светящихся точек, обозначавших корабли врага, неуклонно уменьшалось. Тяжелый крейсер «Неустрашимый» изменил свой курс, следуя маневру флагмана, и сверкающая звезда, показывавшая его положение на экране, двигалась теперь рядом с «Защитником».
— Расстояние до противника равно двенадцати световым секундам, — отрапортовал Мияги. — Одиннадцати… десяти… девяти…
— Канги замедляют ход, — сообщил офицер из группы слежения, и Сантандер закусила губу. С момента их обнаружения и до сих пор канги выжимали максимальную мощность из своих генераторов, не прибегая к тактическому маневрированию — они упорно держались курса, стремясь к переходу Такешиты. Поэтому коммодор имела основания надеяться, что они не изменят выбранную тактику в последний момент.
— Расстояние до противника по-прежнему сокращается, — резко произнес Мияги, — но скорость сближения падает. Восемь световых секунд…
— Залп противника! — доложил офицер группы слежения. — Еще один залп! Четыре, нет, пять ракет идут на нас! Время до столкновения — двенадцать секунд!
В ужасе Сантандер уставилась на Онслоу — ни тот, ни другая не сказали ни слова, обоим было ясно — враг перехватил инициативу! Многомерные ракеты кангов были выпущены в упреждение их собственной атаки! Узнать, насколько точно они наведены, у людей не было никакой возможности, но противник вел огонь вверх по градиенту, и системы наведения его ракет были гораздо менее подвержены влиянию местных условий.
К тому же у них осталось пять ракет! Стало быть, шансов поразить цель у кангов было примерно в пять раз больше, чем у «Защитника». А это значило, что Сантандер вынуждена открыть огонь немедленно. Она должна выпустить свою ракету до того, как приближающиеся ракеты кангов уничтожат ее корабль. Но на таком расстоянии и при таких условиях надеяться поразить цель она никак не могла! Мысли коммодора лихорадочно заметалась в поисках какого-нибудь решения — любого решения — этой не разрешимой задачи. Но решения не было…
— Мэм! «Неустрашимый»…
Вопль офицера связи заставил Сантандер бросить взгляд на экран, и отчаяние холодными пальцами сжало ее сердце: тяжелый крейсер начал медленно смещаться относительно «Защитника» Затем быстрее… быстрее… За какое-то мгновение коммодор успела сообразить, что капитан МакИннис вывел свой генератор на предельную мощность. Он знал, что может настать такой момент, и был к этому готов. Душа Сантандер взвилась на дыбы, как испуганная лошадь, при мысли о том, что происходило в этот момент на борту крейсера, который прорвался сквозь воющее искаженное поле за кормой «Защитника» и заслонил собой флагман от удара направленных на него ракет.
Коммодор стиснула зубы — «Неустрашимый» принял на себя выпущенные по флагману ракеты. Горе переполнило душу Джозефины Сантандер. Последний корабль, сопровождавший флагман, навеки исчез в чудовищной вспышке, унося с собой в небытие ракеты врага.
— Спас нас, — хрипло сказала она, едва не до слез тронутая самопожертвованием крейсера. Но горе и ужас в ней уже уступили место радости, и, поняв это, Сантандер почувствовала отвращение к самой себе. «Неустрашимый» погиб, зато теперь у кангов не оставалось многомерных ракет. Ни о чем другом она сейчас не могла думать. Все другие мысли были под запретом, и коммодор, не отрывая глаз от экрана, чтобы не встретиться взглядом с другими офицерами, отдала приказ.
— Капитан Онслоу, — сказала она и не узнала собственного голоса, — так держать. Приблизьтесь к противнику на расстояние десяти тысяч километров, сравняйте скорости звездолетов и атакуйте.
Расстояние до противника сокращалось то быстрее, то медленнее, и вестибулярный аппарат протестовал против рывков двигателей, усиливавших и без того немалые тяготы, выпавшие на долю экипажа «Защитника». Командующий эскадрой кангов впал в отчаяние, с холодной злобой подумала Сантандер. После того как он выпустил оставшиеся ракеты, ему не оставалось ничего иного, как метаться из стороны в сторону, уходя от вышедшего на линию огня «Защитника». Других способов спастись у него не было, а дредноут неумолимо приближался, повторяя все изменения курса «Огра», пока край его собственного поля не оказался в пятистах километрах от вражеского. Подойти ближе Сантандер не осмелилась, но и с такого расстояния выпущенная ею ракета неминуемо должна была поразить по крайней мере одну из целей, несмотря на неточности в работе систем наведения. Даже тролль не успел бы среагировать прежде, чем она попадет в корабль кангов, но и на таком расстоянии стрелки не могли гарантировать, какой корабль противника уничтожит их снаряд.
Коммодор Сантандер напряглась в командирском кресле, с такой силой вцепившись в подлокотники, что ее пальцы побелели. Последний залп… один шанс из трех…
— Мы подошли настолько близко, насколько возможно, мэм, — тревожно сообщил Онслоу.
— Отлично, капитан. Огонь!
— Запустить ракету. Пли!
Все свершилось в одно мгновение. Не успела команда понять, что произошел запуск ракеты, как та уже поразила врага…
… попав прямо в последний «Тролльхейм».