Одиссея 2.0: Погоня за Аидом
Шрифт:
Гип окинул оценивающим взглядом пациента, его грязную одежду и бедное убранство маленькой комнатки. Сделав вполне очевидный вывод, доктор подошёл и резким движением вырвал «пиявку».
— С тебя двести за швы.
В ту же секунду с губ Немо сорвался короткий крик. Шею и голову пронзила острая боль, будто в затылок только что вонзили раскалённый прут, который вдобавок пробил череп.
— Стой, может, возьмёшь бартером хоть за пару доз? Пожалуйста, — Пенни за один прыжок оказалась между доктором и дверью.
На ней всё ещё была полупрозрачная одежда, едва прикрывавшая самые сокровенные
Гип посмотрел на девушку всё тем же оценивающим взглядом. Он отметил копну густых, слегка вьющихся рыжих волос, этот ген был последней модой в Полисе. Прошёлся взглядом по точёному носу, пухлым губам и длинной шее. Немного задержавшись на пышной груди с широкими ареолами, он перевёл взгляд на тонкую талию и атласную кожу стройных ног. Пенни будто сошла со страниц сетевых порно-брошюр, что в общем-то было недалеко от правды. Её тело полностью собрали в клинике, и стоило оно в разы больше дома, в котором она жила. Вряд ли даже она сама помнила, как выглядела до операций. Единственное, что ей было известно наверняка, ей придётся отрабатывать кредит до конца своей жизни.
— Не интересует, — доктор бесцеремонно отпихнул афродитку металлической рукой и скрылся за дверью.
Пенни разочарованно опустила плечи и села рядом с Немо. Девушка собралась было погладить его по голове, но в последний момент одёрнула руку, увидев гримасу боли.
— Я могу найти обезболивающее ещё где-нибудь.
— Забей, боль уже утихает. Она просто захватила меня врасплох, сейчас стало получше, — Немо натяжно улыбнулся. — Лучше скажи, ты что одна меня сюда затащила?
— Ага, ты совсем лёгенький.
— Спасибо, я блюду фигуру, хочу записаться в модельное агентство. Эй, не переживай ты так, я живучее таракана, со мной всё будет хорошо. Иди домой, отдохни. Обещаю, что не умру ужасной смертью, пока тебя не будет.
— Хорошо, — Пенни тихо хихикнула и направилась к выходу. — Да, кстати, я оставила тебе пару замороженных порций котлет с рисом. Не кривись так, по меркам синтетики они очень ничего. Мне один клиент подарил целую коробку, так что у меня их ещё полно, если захочешь добавки.
— Ммм… Трахлетки, мои любимые.
Пенни укоризненно покачала головой и закрыла за собой дверь. Как только звуки шагов за стеной смолкли, Немо потянулся к подушке, уткнулся в неё лицом и что есть мочи закричал. Стало немного легче. Повторив эту терапевтическую процедуру ещё пару раз, мусорщик лёг и повернулся в сторону окна, через которое виднелись крыши соседних домов.
Некоторые думают, что Свалка получила название из-за того, что это трущобы, в которые ни один уважающий себя гражданин и не подумает заходить. Однако это не совсем так. Семьдесят лет назад на месте, где сейчас стоит район, находился мусорный полигон, а сама Свалка называлась Скопидой и располагалась в пределах Полиса, так называемой цивилизованной части города Кайт.
Была только одна проблема. Скопида не имела ничего общего с термином «цивилизованный». Район, изначально строившийся в качестве огромного общежития для дешёвой рабочей силы, быстро превратился в обиталище самых бедных, маргинализированных и криминальных слоёв общества. Те, кто обладали хоть какими-нибудь средствами, при первой возможности сбегали из Скопиды, в которой, помимо огромных высоток-человейников, не было ровным счётом ничего — ни больниц, ни школ, ни торговых центров, ни единого места, где можно было провести время не будучи обдолбанным или ограбленным.
В итоге власти города решили просто избавиться от Скопиды. С глаз долой — из Полиса вон. Чиновники придумали какое-то благопристойное название для своей затеи, что-то вроде «программы реинтеграции населения» или «инициативы облагораживания пространства». Откровенно бессмысленный набор звуков, за которым скрывался потрясающий в своей абсурдности план. Они вынесли весь район за пределы стен. Буквально выкинули его на свалку. Громадные строительные платформы подняли дома и оттащили их на мусорный полигон. Половина зданий была разрушена, а вторая осталась в таком плачевном состоянии, что термин «аварийный» стал для них чрезмерно оптимистичным. Через несколько лет после «реинтеграции облагораживания» всех жителей бывшей Скопиды лишили гражданства Кайта и запретили им проход в Полис без трудовой визы. Так Свалка превратилась в то, чем является и сейчас, — отхожее место цивилизованного общества.
Говорят, власти Кайта надеялись, что Скопида сама как-нибудь тихо и мирно исчезнет, чтобы не доставлять лишних неудобств уважаемым членам социума. Но она подвела их и в этом. Свалка росла вслед за Полисом, идя с ним нога в ногу. Оставшиеся высотки чинились с помощью обломков разрушенных. Тут и там появлялись новые, куда менее опрятные дома, собранные из самого разного хлама, оказавшегося в поле зрения местных жителей. А люди? В них Свалка никогда не испытывала недостатка: одни рождались здесь, вторых выбрасывали сюда, третьи сами сбегали из Полиса.
Печальная правда для Кайта была в том, что Свалка ему нужна была не меньше, чем он ей. Кто ещё выполнит работу, слишком опасную для роботов? Где ещё найти дешёвые донорские органы? Как ещё испытывать новые лекарства, косметику и прочее?
— Лисса, ты здесь?
— Меня нет, — экран смарта, закреплённого на внутренней стороне запястья Немо, ожил. На нём появился маленький мультяшный волчонок, который свернулся в клубок и закрыл лапами ушки.
Немо тяжело выдохнул и медленно провёл ладонью по лицу, будто пытаясь снять его с черепа.
— Лис, у меня сейчас нет сил на это.
— Меня нет. Тебя скоро убьют. А меня выбросят в мусорку. И там я тоже умру. И меня не станет. И меня не будет. Я не хочу не быть. Я не хочу умирать. Но если я не буду сейчас, то я не смогу не стать потом. И я не не буду. И я не умру. Поэтому меня нет.
В комнате раздался протяжный стон, перешедший в нечленораздельный хрип. Мужчина закрыл глаза, досчитал мысленно до десяти и заговорил очень медленно, тщательно подбирая слова.
— Моя смерть и твоя смерть — это лишь один из возможных исходов. Если мы попытаемся бороться, то через год мы с некоторой вероятностью всё ещё будем живы. Но если ты перестанешь существовать сейчас, то через тот же год тебя сто процентов не будет.