Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Ты о чем вообще? – удивился Хебер, - Война же закончилась 10 января!
– Нет. Война не закончилась, и не может закончиться, поскольку она не начиналась.
Хебер Дэфф внимательно посмотрел на собеседника, явно оценивая: не шутит ли тот.
– Тысяча дьяволов, Ричард, я не понимаю! Война Западного Альянса против Меганезии началась в ночь на 1 января этого года, и длилась ровно 10 дней. Это все знают.
– Нет, Хебер. Это неофициальная информация. А официально никакой войны не было. Просто, была миссия международных сил, санкционированная ООН, для поддержания правопорядка в Океании. В ходе миссии имели место вооруженные инциденты, но они успешно улажены дипломатическим путем, хотя некоторые горячие точки остались.
– Командир прав, – добавил Шайни Дэфф, - никакой войны не было.
– Что, и атомных бомбардировок не было? – скептически поинтересовался Хебер.
– Так точно, не было, - ответил Ричард, - но были инциденты с нелегальными ядерными устройствами одноразового действия, изготовленными неизвестными лицами, которые получили делящиеся материалы из-за недостаточного контроля со стороны МАГАТЭ.
– Не путай меня!
– проворчал Хебер, - Газеты писали: «Атомная война с Меганезией».
– Мало ли, - и Ричард опять пожал плечами, - сейчас вот газеты пишут, что идет новая торговая война между США и КНР вокруг пошлин на китайский стальной прокат. Это просто для броскости заголовков. А что касается войны с Меганезией, так ее вообще не могло быть, поскольку формально нет такой страны Меганезии.
– Как это нет страны Меганезии?!
– Вот так: нет, и все! Но есть несколько островов в тропической полосе Тихого океана, контролируемых экстремистами, называющими себя «Конфедерация Меганезия».
– Вот, жопа-то… - уныло произнес Хебер.
Джуди Уоткин погладила его по спине и подлила в его чашку горячего кофе.
– Не принимай это близко к сердцу, - посоветовала она, - ты же знаешь, что формально никогда так не бывает, чтобы было то, что есть.
– Ох, Джуди, философски ты мыслишь. А правда, что ты раньше была хиппи?
– Я и сейчас хиппи, - ответила она, - потому и мыслю философски.
– Ладно… - Хебер хлебнул кофе.
– …А королева Британии есть, или ее тоже нет?
– Королева Британии есть, - уверенно ответил Ричард, - и она глава нашего Канадского государства. Ты открой Конституцию, там черным по белому написано.
– Ты чего? – удивился Хебер, который, как половина канадцев, думал, что в его стране республиканский строй.
– Точно-точно, - сказал Шайни, - так выгоднее для коммерции, чтоб в Британии и у нас формально была общая королева. Это как, допустим, в крупных холдингах назначают формальным президентом какого-нибудь бывшего популярного телеведущего, ясно?
– Гм! Да, бывает… Но я вот что спросить хотел: зачем королева Британии, которая есть, собралась в круиз по Меганезии, которой нет?
– А она собралась? – в свою очередь удивился бывший майор рейнджеров.
– Па, ты что, не в курсе? – воскликнула Памела, молчавшая слишком долго, - Это вчера вообще была новость дня! На всех главных интернет-СМИ, и по TV тоже.
…
Вечер, следующего дня, 17 марта, Британия, Лондон.
Галерея «Victoria Miro», занимающая головокружительно отреставрированное здание старой мебельной фабрики на северо-востоке Лондона, славится своим интерьером и склонностью к жесткому авангардизму. Сегодняшняя экспозиция называлась: «Жизнь пустоты», и представляла работы скульпторов, применяющих те материалы, которые состоят в основном из пустого места. Были пузыри из разноцветного или прозрачного пластика, объемные фигурные решетки из блестящей проволоки, и огромные оригами, каждое из которых было сложено по канону – из одного квадратного листа бумаги.
Королева Боудис пришла сюда именно ради оригами (нравилось ей это очень древнее японское искусство). Визит был абсолютно неофициальный. Кричаще-яркий пиджак в нарочито-неровную клеточку, эпатажные очки с круглыми зеленоватыми стеклами, и невообразимый берет, украшенный пером страуса, позволяли легко затеряться среди авангардного бомонда (одетого в аналогичном жанре). Кроме того, молодая королева неплохо владела соответствующей лексикой, и чувствовала себя здесь, как рыба в воде. Ничто не предвещало разоблачения, как вдруг…
«Какого черта тут делает Фергюс Уолсолл, достопочтенный сопредседатель комитета Палаты Лордов по СМИ и электросвязи?», - подумала Боудис, увидев пожилого очень высокого джентльмена в дорогом сером шерстяном костюме (выглядевшем тут так же несообразно, как рыцарские доспехи на футбольном стадионе). И (вот, проклятье!) эта несообразная фигура прицельно двигалась к ней, к королеве. На самом деле, Боудис не слишком удивилась. Она ожидала чего-то в таком роде если не сегодня, то завтра.
– Добрый вечер, миледи, - тихо произнес он с чуть заметным поклоном.
– Добрый вечер, мистер Уолсолл. Чем я обязана вашему вниманию?
– Прежде всего, миледи, я прошу прощения за эту внезапную встречу. Мы могли бы с большим комфортом поговорить в гостевом холле Ложи. Мне жаль, что вы отклонили приглашение, направленное вам вчера.
– Сэр, вам должно быть хорошо известно, что я не принимаю приглашений, в которых отсутствует формулировка цели.