Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского
Шрифт:
«Поутру сторонники Менелая — моя половина войска — спустили суда на воду в спокойное соленое море и загрузили трофеи, добычу и пленниц, низко обмотавших бедра. Другая половина оставалась на берегу с главнокомандующим Агамемноном. Мы подняли паруса и отплыли. Наши суда быстро неслись, и море гладкой дорожкой стелилось под днища кораблей. Вскоре мы пришли в Тенедос, и, обрадовавшись возвращению в Грецию, принесли жертвы богам.
«Но Зевес не собирался так быстро возвратить нас домой. Он жестоко перессорил нас снова. Одна эскадра развернула гнутые носы своих кораблей и пустилась в обратный путь. Это была эскадра Одиссея: мудрый и изощренный король решил возобновить союз с Агамемноном. Но я, прекрасно представляя кровавые планы богов, бежал со своей эскадрой, а за мною последовал воинственный
«На четвертый день дружина укротителя коней Диомеда уже вытащила свои узкие суда на берег в Аргосе. А я взял курс на Пилос. Попутный бриз ни разу не ослабевал и быстро донес меня до порта. Так, дорогой юноша, я без труда вернулся домой с войны, не зная, что произошло с прочими ахейцами, кто уцелел и кто погиб. Сейчас ты узнаешь все, что мне стало известно у себя в Пилосе от других людей.
«Мне рассказали, что мирмидонские копейщики под командой благородного сына великого Ахилла вернулись домой невредимыми. Сын Поянта, блистательный Филоктет также приплыл домой без потерь, и Идоменей достиг родного Крита со своими людьми, никого не потеряв в море. О судьбе Агамемнона, сына Атрея, ты наверняка слыхал и в своих дальних краях. Не успел он вернуться, как пал беззащитной жертвой заговора Эгиста. Но и Эгисту пришлось за это поплатиться самым страшным образом. Хорошо, когда у человека остается наследник-сын! Сын Агамемнона Орест отомстил подлому убийце Эгисту за страшную смерть своего великого отца. Мужайся, мой друг, ты высок и хорош собой, бери пример с Ореста, и грядущие поколения прославят тебя».
— Король Нестор, сын Нелея, слава ахейцев, — сказал Телемах. — Орест и впрямь отомстил сполна. Ахейцы будут вовеки воспевать его имя. Дали бы мне боги его силу! Я бы отомстил кавалерам моей матери за их чудовищные преступления, за наглое пренебрежение законом, за унижения и обиды. Но когда боги пряли пряжу судьбы Одиссея и моей судьбы, они не позаботились об этом. Я вынужден сжать зубы и терпеть.
— Мой друг, — сказал Нестор, рыцарь Герении, — раз ты упомянул это дело, я слыхал, что толпа молодых удальцов сватается к твоей матери и бесчинствует у тебя во дворце. Говорят, что эти незваные гости замышляют против тебя недоброе. Скажи, сносишь ли ты это безропотно? Или божья воля обратила жителей Итаки против тебя? Кто знает, Одиссей может еще вернуться, один или со своей дружиной, и взыскать с них за грехи. Позаботилась бы ясноглазая Афина о тебе, как о твоем блистательном отце! Никогда в жизни я не видал, чтобы боги так пеклись о смертном, как Афина Паллада — об Одиссее под Троей, где мы, ахейцы, тяжко страдали! Если она так же полюбит тебя, у кавалеров живо вылетит из головы идея о сватовстве.
— Досточтимый лорд, — печально сказал Телемах, — я не надеюсь, что твои слова сбудутся. Ты описываешь слишком радужную картину. Ни мои мечты, ни воля богов не смогут ее воплотить в жизнь.
Афина отчитала молодого человека.
— Телемах, — сказала она, — что ты несешь? Куда бы ни занесло человека, бог легко может возвратить его домой. Да я бы лучше пережил несчетные лишения, и в конце концов счастливо добрался домой, чем быстро вернулся домой и встретил смерть у родного очага, как Агамемнон от рук жены и Эгиста. А от смерти не уйдешь, и даже боги не могут спасти своих фаворитов, когда всесокрушающая Смерть налагает на них свои руки.
— Ментор, — отвечал кроткий Телемах, — не будем больше спорить на болезненную тему. Нечего рассчитывать на возвращение моего отца и попусту травить себе душу, коль Бессмертные уже отдали его в объятия смерти и мрака. Я хочу переменить тему и задать вопрос Нестору, чьи познания людских мыслей и деяний не знают себе равных. Говорят, что он царствует в течение трех поколений, и моему взгляду представляется почти бессмертным. Расскажи мне всю правду, Нестор сын Нелея, как умер великий король Агамемнон? Какими обманами или уловками сумел подлый Эгист поймать в смертельный капкан храбрейшего? Где был Менелай, что Эгист отважился на убийство? Странствовал ли он вдали от ахейского Аргоса?
Нестор, повелитель колесниц Герении, славный своими табунами, отвечал:
— Дитя, я расскажу тебе всю правду. Можешь себе представить: если бы брат Агамемнона, рыжий Менелай вернулся из Трои и застал Эгиста во дворце своего брата, от того бы и трупа не осталось для пристойных похорон. Псы и вороны разорвали бы его тело на куски за городскими стенами, и ни одна ахеянка не оплакала бы его. И впрямь, Эгист совершил страшное преступление. Пока мы осаждали Трою и совершали геройские подвиги, он нежился в самом сердце Аргоса, посреди конских пастбищ, и нашептывал соблазны на ухо Клитемнестре. Поначалу она отвергала его бесчестные предложения. Она была женщина благородная и порядочная, и рядом с ней постоянно находился дворцовый менестрель, которому Атрид, уходя на войну, поручил присматривать за женой.
«Но проклятье богов погубило ее в конце концов. Эгист заманил певца на необитаемый остров и оставил на съедение хищным птицам. Потом он унес Клитемнестру в свой дом — ее похоть не уступала его страсти. Много берцовых костей он сжег на алтаре богов, много золотых вышитых тканей посвятил им в благодарность за успех, превзошедший все его ожидания.
«Тем временем мы с Менелаем, закадычные друзья, возвращались из Трои. Когда мы огибали священный мыс Суний, где Аттика выдается в море, Феб Аполлон поразил легчайшей стрелой штурмана на корабле Менелая. Тот умер, не выпуская из рук кормило. Этот штурман, Фронтий сын Онетора, был непревзойденным рулевым и умел удержать корабль на курсе даже в шторм. Как ни спешил Менелай, он был вынужден задержаться и похоронить боевого товарища со всеми почестями. Но когда он, наконец, отплыл в темно-винное море на своих великих кораблях и дошел до крутых склонов мыса Малея, всевидящий Зевес решил его помучить и наслал порывистый ветер и огромные, как горы, волны.
«Эскадру разметало штормом. Некоторые суда унесло к той части Крита, где поселились кидоны, возле реки Ярдан. Когда ветер дует с юго-востока, сильное течение[16] гонит пенные волны на запад к высокому мысу на самом краю земли Гортина, буруны разбиваются о гладкий утес, стоящий на краю туманного моря, и рвутся на запад к Фестосу. Лишь низкий риф сдерживает ярость волн. К этому месту принесло половину эскадры. Валы разбили суда в щепу об утесы и люди с трудом спаслись от смерти.
«А Менелай с оставшимися от его эскадры пятью кораблями был унесен волнами и ветрами в Египет. Он плавал по дальним странам, собирая золото и богатства, пока Эгист замышлял свое преступление. Убив Агамемнона, узурпатор воцарился в золотых Микенах и правил железной рукой в течение семи лет. Но восьмой год принес ему беду: из Афин вернулся отважный Орест. Он убил изменника Эгиста, убийцу своего отца. Отомстив, Орест совершил для жителей Микен тризну над телами гнусного Эгиста и ненавистной матери, и в тот же день в порт вошел зычный Менелай, корабли которого были нагружены богатствами по самый планшер.
«Пусть это будет тебе уроком, друг! Не уплывай слишком далеко и надолго из дому, не оставляй богатства без присмотра во дворце, — там засела свора надменных негодяев, с которых сталось поделить и проесть все твое добро. Тогда и плаванье окажется бессмысленным. Но все же я советую посетить Менелая. Он только что вернулся домой из дальних краев. Даже самые мужественные сердца отчаялись бы найти дорогу домой, если бы их занесло штормом на тот берег устрашающего огромного моря. Ведь птица за год не сможет пересечь его необъятные просторы. Поэтому отправляйся к нему на своем корабле, а если хочешь, можно и по суше. Я дам тебе колесницу и коней, и мои сыновья к твоим услугам, они проводят тебя в прекрасный Лакедемон, где живет рыжекудрый Менелай. Обратись к нему с просьбой, и он скажет тебе всю правду и не обманет».