Одна истинная королева. Книга 1. Коронованная звездами
Шрифт:
– Страсть как хочется посмотреть, какая она!
– Ну вот сейчас и посмотришь, – дружелюбно ободряю я. Какое облегчение, что никого не казнят!
Горожанки смеются.
– Глупышка, покрывало снимут только вечером!
– И ни одна женщина в здравом уме и твердой памяти не пойдет на открытие, будет жуткая давка! Но если повезет, сейчас мы увидим туфельки королевы! – подмигивает она мне. – Бывает, когда статую ставят на пьедестал, покрывало колышется.
Они расступаются, открывая мне обзор. То, что я приняла за виселицу, оказалось подъемным механизмом.
– Боже мой! Знаешь, а я-то думала… – начинаю я, со сдавленным смешком оборачиваясь к Питеру.
Но Питера позади меня нет.
Испугавшись, приподнимаюсь на цыпочки и даже подпрыгиваю, чтобы оглядеться. Питер рослый, метр восемьдесят или около того, он не мог в один миг затеряться среди людей! Высоких здесь мало! Когда же я видела его в последний раз?! Разве он не заметил, что я остановилась? Краем глаза вижу, что статую поднимают в воздух и подносят к пьедесталу.
Женщины восторженно визжат, мужчины перешептываются. Не сразу осознаю, что горожанки окликнули меня:
– Погляди, вот ее туфельки! Белые! Из белого мрамора!
И тут лица зевак искажает ужас, не знаю почему, да и не до того мне сейчас. Сердце бешено бьется. Питер не мог просто уйти – уйти, даже не попрощавшись! По-хорошему, надо бежать, поискать его в толпе! Но вдруг он тоже ищет меня, и так мы разминемся… Вдох-выдох. Вспоминаю, что наказывала мама Вики и мне, когда мы были маленькими: «Если потеряетесь, стойте на месте. Так я вас найду». Думать о маме в сложившейся ситуации тяжело. Я невольно всхлипываю, и горожанки с беспокойством оборачиваются ко мне. Но вдруг налетает сильный порыв ветра, кто-то кричит – и все, широко распахнув глаза, смотрят на статую. Ветер раздувает покрывало…
Балки издают угрожающий хруст, рабочие кричат что-то друг другу, множество рук подхватывают изваяние, удерживая его в правильном положении!
– Режь веревку! – перекрикивая гомон, командует кто-то низким зычным голосом. В голосе сквозит страх, и я прекрасно понимаю, чего тот человек боится. Вихрь вот-вот сломает подъемный механизм, и он рухнет прямо на толпу. А в худшем случае с ним же упадет статуя, и тогда первые ряды окажутся погребены под каменным изваянием! Я попятилась, не отрывая глаз от помоста. К счастью, рабочие послушались человека с низким голосом. Одни перерезают веревку, связывающую статую с подъемным механизмом, другие укрепляют деревянные леса дополнительными канатами и тянут в противоположную от толпы сторону.
Неожиданно налетает еще один шквал ветра, он срывает с горожан шляпы, треплет мои волосы, закрывая ими лицо, и сдергивает со статуи тяжеленное покрывало с такой легкостью, словно это пушинка!
Внезапно на площади воцарилась зловещая тишина. Люди замерли, словно сами обратились в камень. А затем одновременно рухнули на колени. Женщины, мужчины, даже рабочие и совсем маленькие дети.
– Как я и говорила – белые, – прошелестела одна из горожанок.
И только я осталась стоять. Прямо передо мной на постаменте возвышается двухметровая статуя из белоснежного искрящегося мрамора – мужчина и женщина. Мужчина склонил голову, а его ноги слегка согнуты, как будто он вот-вот опустится на колени.
– Белые! – тихо всхлипывает вторая горожанка. – О, добрая Матерь, доброе Утро, не так быстро, умоляю, не так быстро!
Мраморная женщина серьезно и величественно смотрит поверх моей головы куда-то вдаль. Суровый взгляд никак не вяжется с мягким изгибом пухлых губ – у меня голова идет кругом. Корона выполнена столь искусно, что кажется, будто в мраморе искрятся драгоценные камни.
Я знаю эту королеву. Даже если бы мы не виделись лет двадцать, я все равно узнала бы ее.
Это моя сестра.
Глава 14
Бывают ничтожные мгновения, которые по ощущениям длятся целую вечность. Я стою перед статуей своей сестры, не в силах стряхнуть оцепенение. Только губы шевелятся, шепча ее имя. Ее имя, снова и снова.
Вокруг меня поднимается суматоха. Как сквозь мутное стекло вижу, что люди встали с колен и теперь мечутся из стороны в сторону, оживленно что-то обсуждая. Дети ревут, несколько человек быстро уходят. Рабочие опять набрасывают на статую покрывало. И лишь когда лицо сестры скрылось под темной тканью, я наконец пришла в себя.
Сомнения когтями впиваются в душу. Это правда статуя Вики? Она… нет, невозможно! Но ведь я здесь, а этого тоже не может быть. И мое чувство не лжет. Я бы никогда не спутала родную сестру с похожей на нее незнакомкой!
Кто-то меня толкнул, грубо, я едва не падаю, но успеваю уцепиться за руку прохожего:
– Подождите минутку!
Он совсем юный, почти мальчишка. Рубашка жутко грязная, а голову он не мыл минимум месяц. Мальчишка прячет руки за спину, засунув их глубоко в карманы, словно боится подцепить от меня какую-нибудь заразу. И таращится, словно дикий кот, которого загнали в угол, готовый в любой миг вцепиться в лицо.
– Помогите, пожалуйста! Эта женщина… – Беспомощно машу рукой на статую.
– К-королева? – с запинкой уточняет он. Видать, я его до чертиков испугала.
– Да-да, в точку, королева! – Я прочистила горло. – Как… как ее зовут?
Мальчишка издает лающий смешок, похожий на кашель.
– Она наша Королева. Ее Величество, как же еще?
– И она всегда была… Королевой?
Мальчишка задумался, пожал плечами и опять задумался.
– Ну, она вышла замуж, – наконец сообщает он. – Три года назад. Но она наша Королева, – загибает пальцы, – уже семь лет. А почему ты спрашиваешь?
Мальчишка в замешательстве трясет головой, а меня бросает то в жар, то в холод.
– Откуда ты такая взялась, раз не знаешь свою Королеву?
И тут, вспомнив предупреждение Питера, я опускаю руку.
– Прости. Я просто запуталась. Слишком много… много…
– Выпила слишком много эля?
– Выпила слишком много эля. Да, в точку.
Он опять качает головой. Скепсис, смешанный со снисходительностью.
– Шла бы ты лучше домой.
Я киваю.
– Да, так и сделаю. Спасибо.