Одна из нас мертва
Шрифт:
– Мне плевать, что это ее салон. Без меня она была бы ничем. И ты знаешь это, Карен. Я ее создала.
Я никогда еще не видела ее в такой ярости. Оливия не привыкла к тому, чтобы кто-то ей перечил, и вряд ли ее за всю ее привилегированную жизнь когда-либо откуда-либо выгоняли. Я наклонила голову. Это было что-то вроде легкого кивка. Оливии нравилось думать, что в этом салоне она бог, и действительно, она была его бизнес-ангелом и привела в него множество клиенток, включая меня. Но это было несколько лет назад, и тем, чем он был теперь, его сделала Дженни.
– Я подумываю о том, чтобы прекратить свое членство и убедить всех
И прежде чем я успела что-то ответить, продолжила:
– Ясное дело, я этого не сделаю. – Она небрежно махнула рукой. – Но я ожидаю от нее извинений.
Я опять ничего не сказала. Я просто стояла, растягивая мышцы рук и глядя на свои умные часы производства «Эппл», чтобы узнать время и проверить параметры работы моего организма. Оливия была одной из тех людей, которые способны вести разговор исключительно с самим собой, даже не замечая, что ты не произносишь ни слова.
– В общем, я только хотела предупредить тебя о том, как гнусно ведет себя Шеннон. Ты поступишь правильно, если не будешь солидаризироваться с ней.
– Спасибо за информацию. Мне надо бежать. – Я вставила наушник обратно в ухо. – Марк скоро вернется домой, – сказала я и потрусила прочь.
– О да. Передай ему привет от меня. – Она улыбнулась и махнула мне рукой, продолжив важно шествовать по улице.
Я пробежала по подъездной дороге нашего огромного краснокирпичного дома, построенного в стиле эпохи Тюдоров. Несмотря на свои большие размеры, он был уютным и вообще-то относительно скромным по сравнению с нашим вторым домом в Майами, где находилась вторая клиника Марка по пластической хирургии. Он улетал туда по воскресным вечерам и обычно возвращался по средам, чтобы три дня работать в Майами и два в Атланте. Хотя на этой неделе он вернулся во второй половине четверга, поскольку в Майами у него оказалось больше пациентов, чем в Атланте.
Я вошла через парадную дверь и увидела, что он спит на диване. Мы с Марком были женаты более десяти лет, но жили вместе все девятнадцать. Мы полюбили друг друга в колледже, и я поехала с ним, когда он поступил на медицинский факультет Университета Джонса Хопкинса. Его ступни свисали с дивана, ведь росту в нем было шесть футов и два дюйма. Его русые волосы растрепались, и у него были заметные мешки под глазами. Он слишком много работал. Я надеялась, что, когда мы переедем на Юг, он сбавит темп своей жизни, но он остался все тем же яппи-трудоголиком из Новой Англии. Мы оба остались такими же, как и прежде. У меня была моя риелторская компания, а у него его клиники пластической хирургии. Я понимала, что нам обоим надо снизить темп, в котором мы живем. Я наклонилась и поцеловала его в лоб. Его глаза тотчас открылись.
– Прости, малыш. Я не хотела тебя будить.
Он притянул меня к себе и поцеловал в губы.
– Тебе нет нужды извиняться, – сказал он.
Некоторое время у нас с Марком не было интимных отношений, так что этот поцелуй стал приятным сюрпризом. Я не понимала, что со мной не так. Я любила Марка, но в последнее время мне вообще не хотелось заниматься с ним любовью. Я полагала, что у меня что-то не в порядке с гормональным фоном или слишком высокий уровень стресса, чтобы заниматься сексом. И сейчас я опять напомнила себе, что надо сходить к врачу. Я помогла Марку встать с дивана.
– Как все прошло сегодня? – спросил он.
– Я завершила сделку по продаже того дома на Фокскрофт-стрит, – ответила я с улыбкой.
– Это замечательно, Карен. Поздравляю! – Он еще раз быстро поцеловал меня в губы. – А где Райли? – добавил он.
– Он на вечеринке с ночевкой в компании нескольких соседских детей.
Я подумала, что Марк спросил, где Райли, потому что он хочет заняться со мной любовью, чтобы отпраздновать мой успех. Эта мысль вызвала у меня нервозность, и я не могла понять почему.
– В четверг?
– Да, я знаю, что это странно, но он очень просил меня и при этом мило дулся. – Я улыбнулась.
Я обняла Марка, и он вдруг поморщился.
– Что с тобой? – спросила я.
– Думаю, я растянул себе что-то в спортзале. Пойду приму горячий душ.
– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – Я подняла бровь и прикусила нижнюю губу. Я пыталась… пыталась соблазнить моего мужа, чтобы удостовериться, что с нами – или со мной самой – все в порядке. Но в глубине души я чуяла, что это не так.
– Нет, детка, не надо. Но я проголодался, – сказал он, направляясь в сторону коридора.
– Да, конечно. Я приготовлю ужин.
Когда он выходил из комнаты, я заметила красные отметины на задней поверхности его икр и шеи. Бедняга. Он слишком выкладывался как в своих клиниках, так и в спортзале, и наверняка все эти перелеты из Атланты в Майами и обратно негативно сказывались на нем. Надо будет поговорить с ним о том, чтобы съездить куда-нибудь в отпуск. После этой последней сделки я вполне могла взять отпуск – я его точно заслужила. Он, Райли и я могли бы отправиться в какое-нибудь приятное место и отдохнуть неделю или две – только мы трое вдалеке от всех забот.
Прежде чем достать из холодильника ингредиенты для салата с курицей и авокадо, я налила себе бокал красного вина из уже открытой бутылки. И, медленно отпивая большой глоток, подумала о том последнем разе, когда Марк вошел в меня – полгода назад. Это произошло после званого ужина. Дом был в полном нашем распоряжении, и мы оба были здорово пьяны. Как только мы оказались внутри, он прижал меня к стене и, скрестив мои ноги вокруг своей талии, занялся со мной сексом. Мы овладели друг другом. Это было выражением наших самых сокровенных чувств, и в то же время в этом было что-то животное. Я хотела его, а он хотел меня. Но в последнее время я не понимаю, чего хочет он и чего хочу сама. Я поставила бокал на стол и положила куриные грудки на сковородку. Я уже не та женщина, которой была, когда он женился на мне, и не та, которой была всего полгода назад. Больше не понимаю, кто я, потому что иногда мы становимся незнакомцами даже для самих себя.
11. Шеннон
Я села за стол и заказала два мартини с водкой. Я пригласила Карен выпить со мной, чтобы обсудить то, что произошло вчера в салоне. Она была единственным человеком, на чью откровенность я могла рассчитывать. Но хотя часть меня желала, чтобы она была со мной откровенна, это вовсе не значило, что я обязательно прислушаюсь к ней. Я была решительно настроена вернуть себе Брайса, и никто и ничто не могло меня остановить, даже Карен и ее прагматизм.
– Привет, дорогая, – сказала Карен, поставив свою сумку на пол и обняв меня немного крепче, чем обычно. Усевшись напротив меня, она широко мне улыбнулась. Она явно что-то скрывала за этим своим фасадом безукоризненного благополучия.