Одна лишь ты
Шрифт:
* * *
Патрик задумчиво прохаживался по студии, вдыхая тонкий, едва уловимый аромат духов Дженнифер.
Как все необъяснимо, странно, непостижимо… Вновь видеть Дженнифер, но смотреть на нее совсем другими глазами. Притворяться бесстрастным, борясь с искушением обнять ее и прижаться к ее нежным губам. Следить за каждым движением, любоваться одухотворенным лицом, внимать голосу. Наблюдать, как легкий снежок припорошил пышные волосы Дженнифер. И все время помнить о том, как много лет назад, по совершенно необъяснимой причине, он, Патрик Латтимор, отказался от этой женщины, способной дать ему счастье. Глупец, он пренебрег ею, не ответил на искреннее и сильное чувство!
А эта шутливая игра в снежки… Как ему хотелось привлечь Дженни к себе и, замерев от восторга, держать ее в своих объятиях! «Божественная, стань моей!» Эти торжественные слова из будущего спектакля Дженнифер написала на засыпанной снегом машине. Почему именно в тот момент они пришли ей на ум?
Вечером, когда Патрик пешком возвращался из студии домой, не замечая ни снега, ни ледяного ветра, дувшего ему в лицо, эта строка все еще звучала в его ушах. Господи, как же избавиться от этого наваждения? Сделать так, чтобы его семья подружилась с четой де Пальма? Да, и чем скорее, тем лучше! Они должны дружить домами. Возможно, это поможет ему избавиться от постоянных мыслей о Дженнифер и о непростительных ошибках прошлого.
— Дженни, я так рада тебя видеть! — очаровательно улыбнувшись, воскликнула Мередит и отошла, пропуская гостью.
Дженнифер тоже улыбнулась и обняла свою старую подругу.
— А где Тони? Паркует машину? — спросила Мередит.
— Нет… Он, к сожалению, не смог прийти и просил извинить его. Мы собирались уходить, когда неожиданно позвонили из Венеции. Там возникли какие-то проблемы с получением разрешения на открытие его нового бутика, и теперь Тони придется срочно лететь туда.
Несмотря ни на что, Дженнифер была искренне рада видеть Мередит. Все-таки раньше они дружили, были привязаны друг к другу. Ну а то, что Мередит вышла замуж за Патрика… так уж сложились обстоятельства.
— Мередит, ты потрясающе выглядишь! Тебе очень к лицу этот сиреневый джемпер!
— Правда? — кокетливо воскликнула Мередит. — Спасибо, Дженни! Прости, у меня в доме беспорядок…
И она стала показывать гостье квартиру, объясняя, как неудобно, когда вся жизнь протекает в одной большой комнате. К Дженнифер подбежала маленькая девочка в балетной пачке и туфельках, поднялась на цыпочки, а потом грациозно поклонилась.
— Здравствуйте! — прощебетала девочка.
— Добрый день, дорогая! — растроганно проговорила Дженнифер. — Ты настоящая балерина. Тебя зовут Лисса?
— Да, а вы — Дженни? — Девочка широко улыбнулась, и Дженнифер заметила, что у нее нет передних молочных зубов. — Я много слышала о вас.
— Правда? Я тоже о тебе много знаю, малышка. Усадив гостью на диван, Мередит предложила выпить, а Лисса закружилась по комнате.
— Этот коктейль готовил Патрик, — с гордостью сообщила Мередит. — Знаешь, с годами он стал таким хозяйственным, не то что прежде!
Дженнифер кивнула.
— Папа учит меня готовить! — подтвердила Лисса, присев рядом с Дженнифер на диван, но тотчас вскочила и снова закружилась и запрыгала по комнате, выполняя балетные упражнения.
— Ой, я забыла, мне надо кое-что сделать на кухне! — воскликнула она и убежала.
Когда Лисса скрылась на кухне, Дженнифер с улыбкой сказала:
— Она очаровательный ребенок, Мередит. Хорошенькая, гибкая, грациозная!
— Да, Лисса — молодец! — живо откликнулась та. — Хорошо поет, занимается балетом. Но мы не заставляем ее. Мы с Патриком считаем: пусть ребенок делает то, что ему нравится. Не хотим за Лиссу ничего решать. Она сама должна выбрать свою дорогу в жизни. — Мередит окинула Дженнифер быстрым испытующим взглядом. — Ты великолепно выглядишь. И так элегантно одета! А помнишь, в студенческие годы тебя совсем не интересовало, какое платье надеть и как причесаться? Этот туалет от Энни Клейн? Я угадала?
— Да, но он простой, без особых изысков. Тони любит дорогие, но не вычурные вещи и меня к этому приучил. — Дженнифер машинально провела рукой по белой шерстяной юбке, словно разглаживая невидимую складку.
Женщины продолжили светскую беседу, обсудили последние достижения моды и заговорили о преимуществах жизни в Нью-Йорке по сравнению с Сан-Франциско. В комнату вошли Патрик и Лисса, оба с подносами в руках. Лисса с важным видом протянула Дженнифер поднос с сыром и крекером.
Детка, поставь его на кофейный столик, чтобы нам всем было удобно, — сказал Патрик.
Девочка выполнила его просьбу, и рядом с ее подносом Патрик поставил свой. На нем лежали авокадо, начиненные мелко нарезанными овощами.
Наклонившись к Дженнифер, Патрик коснулся губами ее щеки.
— А где Тони? — спросил он.
Патрик был одет по-домашнему — в джинсы и простую рубашку. Дженнифер обрадовалась, что Тони не пришел вместе с ней. Он наверняка надел бы дорогой костюм, элегантную сорочку и модный галстук и в таком виде выглядел бы вычурно и нелепо. Нет, Дженнифер, конечно, искренне хотела дружить домами с Латтиморами, однако хорошо, что их первая общая встреча проходит без Тони.
Мередит вела себя дружелюбно, но немного отстраненно. Глядя на встречу двух молодых женщин, трудно было представить, что когда-то они дружили, делили комнату и даже одалживали друг у друга одежду.
Дженнифер постоянно обращалась к маленькой Лиссе, расспрашивая ее об учебе, занятиях балетом, и девочка была горда и рада, что оказалась в центре внимания.
После легкой закуски все с удовольствием отведали жареной телятины, приготовленной Патриком с помощью Лиссы.
— Я не очень люблю готовить, — призналась Мередит. — А сегодня к тому же полдня была занята записями на радио.
Лиссе еще какое-то время позволили посидеть со взрослыми, а потом Патрик повел ее спать. Сегодня была его очередь укладывать дочь и рассказывать ей сказку на ночь. Лисса на прощание поцеловала Мередит и пожелала Дженнифер спокойной ночи.
Через минуту она, в пижаме и с игрушечной пандой в руках, вернулась и весело улыбнулась. Дженнифер, глядя на эту девочку, вдруг подумала, что, если бы ее дочь была жива, ей сейчас тоже было бы шесть лет и у нее так же выпали бы молочные передние зубы.