Одна ночь – Две тайны
Шрифт:
Орет, пасть раскрыв. В ноздри ударяет вонь перегара и гнили.
Руки марать об него не хочется, но все же придется.
– Хочешь, чтобы я тебе и вторую ногу ампутировал? – беру на понт.
Считаю такой метод эффективным, а уж если он не поможет, то в ход можно пустить мою полюбившуюся расчлененку.
Схватив Костыля за горло, я волоку его по земле. Тот противно визжит, за кусты цепляется.
На кадык давлю со своей силы, и тишина наступает. Моя крепко сжатая ладонь на его глотке на позволяет
Я пинаю по калитке и вхожу в полуразрушенный сарай. По сторонам осматриваюсь в поисках того, что сможет восстановить ему память и разговорить. Ржавая пила как раз на глаза попадается. Беру ее за рукоять, несмотря на то что такой даже куриный окорок не разделать. Тупая, как моя бывшая.
– Ты ведь помнишь причину, по которой у тебя вместо левой стопы протез? – включаю свои кровожадные инстинкты и присаживаюсь на корточки возле него. – Моя псина тоже помнит! Полюбилась ей человечина с тех времен. Она ждет не дождется, когда полакомится твоей правой! Поделишься же? Не оставишь ее без лакомства?
Костыля такими темпами удар скоро хватит. Он до смерти напуган: весь трясется, слюни-сопли распустил, плачет, стонет, мамочку зовет на помощь.
– Прошу, не надо ногу! – умоляет он, я хватаю его за щиколотку и мысленно делаю разметку, надавив зубьями пилы на голень. – Только не ногу! Не надо! Я же не смогу больше ходить!
По голень – слишком мало на мой профессиональный взгляд. Тогда я беру выше. Нацеливаюсь убрать всю длину, до самого паха. На зоне она ему все равно не понадобится.
Краем глаза вижу как соседи, жаждущие хлеба и зрелищ, высунулись из своих лачуг. Не вмешиваются в разборки. Им только на руку, если я избавлю их от такого соседушки.
– Все-все! Молот, я, кажется, вспомнил о какой ты девчонке! – гундосит он, сопли пузырями. Но я все равно надавливаю на рукоять и вонзаюсь зубьями в его кожу через трико. – А-а-а! Больно! Да забыл я о ней! Отвечаю, я не хотел ничего скрывать от тебя! Ты же знаешь как я к тебе отношусь! Вся братва уважает тебя!
– Ровно через минуту паспорт должен быть у меня в руках, – угрожаю я. – Тогда и посмотрим, как ты уважаешь меня. А если его не будет… – подношу пилу к его переломанному носу, он глаза на нее скашивает и бздит.
– Будет, Молот! Сейчас все будет! – стелится он, бодренько встает с земли и семенит в сторону дома как на своих двоих.
Швыряю пилу в заросли и шагаю вслед за ним, откланиваюсь соседям.
Если Костыль шутить со мной вздумает – сотру в порошок на глазах этих людей, не колеблясь.
Ровно через минуту паспорт находится уже у меня в руках.
Не соврал, гаденыш.
Раскрываю его на развороте с фото: Красавина Светлана Александровна и фотография ее.
За шесть лет она практически не изменилась: кожа да кости, глаза такие же огромные на пол лица, но прежде в них присутствовал озорной блеск, а теперь в них в основном превосходит страх и отчаяние.
– А теперь слушай меня сюда, Костыль, – возвращаю его внимание на себя, спрятав паспорт в задний карман джинсов. – Если еще раз я услышу от кого-либо, что ты "банчишь" наркотой, так просто ты от меня не отделаешься. По одному я истреблю всю твою братву, а потом и до тебя доберусь. Ты хорошо меня понял?
Костыль в шоке, но сейчас он на все согласен. Он готов лизать мою задницу, лишь бы я больше не переступал порог его конуры.
– Конечно. Как скажешь. Мне дважды повторять не нужно.
– И убери с участка всю дурь! Сожги ее! Через неделю приеду с проверкой!
– Сделаю! Все сделаю, – довольно кивает, шагает ко мне и протягивает свою ладонь для рукопожатия.
Сжимаю свой кулак, смачно харкаю на него и со всего маха заряжаю Костылю мощный удар в морду, отчего тот в полуобморочном состоянии ничком валится на крыльцо.
– Это тебе в качестве профилактики! Сладких снов! – злостно бросаю, сажусь в машину и под изумленные взгляды прохожих выезжаю задним ходом со двора.
По пути к дому я нахожу в телефоне контакт своего старого приятеля, нажимаю на него и включаю громкую связь.
– Молот, братишка, вот отвечаю, только о тебе вспомнил и ты тут как тут, – гогочет он в трубку.
– Не понял, Борзов. Это ты сейчас нарываешься?
– Нет, что ты? Просто дело есть. Сам хотел набрать тебе на обеде, а ты опередил меня.
– Ясно, – мычу, кошусь на паспорт Светы. – Я сейчас скину тебе данные, сможешь пробить человечка по ним?
– Без проблем. А кто это? Твой очередной должник?
– Можно и так сказать, – коротко отвечаю, не вдаваясь в подробности.
– Тогда высылай. Ближе к обеду отправлю тебе всю инфу по человечку, там и поговорим.
– Отлично! До связи, брат, – сбрасываю.
Через пару километров я останавливаюсь на подземной парковке торгового центра, делаю пару снимков паспорта и высылаю их Борзому.
Надо быть получше узнать, с кем дело имею. Лишним точно не будет.
5. Тревожный звонок, или История Золушки
Света
Продрав глаза, первым делом я улыбаюсь доброму утру.
Оно действительно сегодня доброе, потому что меня впервые за долгие дни не мучает вопрос: что мне предстоит сделать сегодня, чтобы наступило завтра.
Сейчас меня мучает другой вопрос: с чего лучше начать разговор, чтобы после того, как я приняла предложение Назара, он не прогнал меня и не обозвал обманщицей.
Я потягиваюсь. Переваливаюсь набок. Там, на соседней подушке, замечаю листок бумаги.