Одна ночь в Санта-Монике
Шрифт:
Аарон подхватывает меня на руки, я провожу рукой по его коротким волосам. Он несет меня словно пушинку. Приоткрыв глаза, вижу лестницу на второй этаж, но мы движемся в сторону длинного дивана с большими подушками. Он осторожно кладет меня на подушки, я не хочу его отпускать, хочу чувствовать его тепло, но он встает, чтобы снять майку. Мельком замечаю бесконечное множество сочных цветных татуировок. Но в эту же секунду надо мной нависает Оуэн с другой стороны дивана и целует в стиле, его руки на груди сильно сжимают соски, я выгибаюсь и стон вырывается прямо ему в уста. Он улыбается, слышу, как ухмыляется Аарон, да им определенно нравится то, что они видят. Но я слишком возбуждены, чтобы думать об этом, всего чего я хочу, чтобы один из них взял меня. Но они умеют растягивать удовольствие, они будто слаженный механизм мучают меня. Пока Оуэн ласкает шею и грудь, Аарон скользит пальцами от коленей вверх в живот и обратно,
— Хочешь нас? — дразнит он.
— Очень.
Почему в самый неподходящий момент его тянет на разговоры, издевательство какое-то.
Оуэн снова целует в губы, сжимает соски и в этот момент Аарон медленно проводит горячим языком по моей киске. Повтори они эту технику еще несколько раз, и я бы кончила. Но Аарон будто читает мои мысли и отстраняется. Я слышу, как рвется упаковка презервативов, и уже в следующую минуту он входи в меня одним сильным быстрым толчком на всю длину. Я сильно выгибаюсь ему навстречу, он проводит руками по спине, но не двигается внутри меня. А мне так хочется снова ощутить этот фейерверк внутри меня. И только когда я расслабленно возвращаюсь на мягкие подушки, он снова начинает двигаться сначала медленно, потом все быстрее. Я ловлю его ритм и чувствую, как внутри все готово взорваться. Но мой мучитель не даст мне так просто кончить.
— Тебе не кажется, что мы забыли про Оуэна?
Точно! Я распахиваю глаза, непривычно и дико от мысли, что нас трое. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, не так как в прошлый раз а лишь слегка касаясь. И от этого становится так комфортно и спокойно.
— Встань на четвереньки, — командует Аарон, и я не могу не подчиниться.
Оуэн стоит приспустив штаны, безвкусная гавайская рубашка все еще на нем. Спинка дивана невысокая, мне видно его возбужденный член. Я знаю, к чему они меня подталкивают, и соглашаюсь не раздумывая. Стою на четвереньках, прикрываю глаза и открываю рот. Выдох, и в меня с двух сторон входят два горячих члена. Одновременно, неспешно, будто мы один единый организм. Я не сопротивляюсь, я этого хочу, хочу отдаться во власть двух прекрасных мужчин. И они берут дело в свои руки, наращивая темп, терзая мою плоть. Аарон жадно впивается пальцами в талию, мне кажется, завтра там будут следы. Оуэн осторожно придерживает голову, толкаясь до самой глотки, но так чтобы мне было комфортно дышать. Мы двигаемся в едином ритме, в котором каждый получает удовольствие. Я кончаю первой и бессвязно кричу, пытаюсь кричать, и мне хочется упасть без сил, руки подгибаются. Оуэн не давит, не заставляет, а просто осторожно отпускает меня на подушки. Мне нужна передышка, я хотела бы все остановить, потому что ощущения становятся на столько яркими, что ко мне вот-вот подкатит второй оргазм. Со мной такого еще не было, и видимо не произойдет и в этот раз, потому что Аарон издает громкий рык, трижды входит в меня, а потом практически всем телом ложится поверх меня и целует и прикусывает кожу на плече. Ай! Но позвоночнику бежит разряд и растекается в по всему телу.
— Ты охрененно хороша. Ты знаешь об этом?
Мычу что-то вроде «нет», думаю, что надо было сказать «да». Но какая теперь разница?
Аарон быстро отстраняется, но лишь для того, чтобы уступить место Оуэну. Я хочу сопротивляться, хочу попросить остановить это, мне кажется еще раз я не выдержу, это слишком много до меня.
— Нет, нет, — шепчу я. Аарон грубо приземляется на подушки рядом со мной, и я ожидаю таких же действий, но он нежно проводит по волосам и ничего не говорит.
Оуэн медленно проводит рукой вдоль позвоночника, тесно прижимается ко мне, но не спешит входить, хотя я ощущаю его эрекцию. Его рот напротив моего уха, он шепчет.
— Ты позволишь? Кончи теперь для меня… — Он проводит языком по краю уха, его дыхание разжигает пламя внутри. — Если ты скажешь «нет», ничего не будет. Но если ты скажешь «да», остановить меня будет невозможно.
Ну как этому можно сопротивляться? Внизу живота все стягивается в тугой узел, я тяжело дышу, хватаю ртом воздух и выдаю короткое «Ok». Аарон гладит по голове:
— Хорошая девочка.
— Хочу на тебя смотреть, — Оуэн разворачивает меня, Аарон убирает одну из подушек в сторону, моя голова на его животе. Бросаю на него быстрый взгляд, он улыбается. Оуэн упирает руки в диван, нависает надо мной и резко входит. Я могу только ахнуть, у меня больше нет сил. Аарон что-то говорит мне, ласкает грудь, больно сжимает соски, которые потом целует Оуэн. Они сговорились? Или это их обычная схема, мысль мелькнула в голове и погасла. Я бы хотела подумать об этом, но слишком много всего происходит со мной. Мой стон переходит в крик, когда я больше не могу сдерживать себя, оргазм накрывает
2
Я просыпаюсь рано от сильной жажды и головной боли, во рту пересохло. Солнце уже высоко в небе, океан шумит за окном. Открываю глаза, сначала не могу разобрать где я, и кто со мной. Но беспамятство длится только пару секунд. Такое невозможно забыть! При всем желании, невозможно вырезать из памяти эту ночь. Я лежу на боку, позади меня лежит Оуэн и прижимается всем телом, его рука оплетает талию. Напротив Аарон, он лежит на животе и забавно негромко похрапывает. Видимо, ночью я стянула с него покрывало. Я разглядываю его бесцеремонно, пока есть такая возможность. Вся спина забита тату. В центре пышногрудая обнаженная женщина будто танцует, а роскошный змей обвивает ее тело. Вокруг цветы и узоры. На плее желтые листья. Что это? Ностальгия по осени? Возможно, это его любимое время года. Взгляд падает на ягодицы — на них нет татуировок. Возвращаюсь к спине, под пестрой кожей крепкие мускулы, мне хочется прикоснуться к нему. Провожу пальцами по коже, в то же мгновенье он просыпается.
— Доброе утро, крошка, — он дарит обаятельную, но такую наглую ухмылку.
— Доброе, — отзываюсь я и прошу чего-нибудь попить.
Аарон быстро поднимается и скрывается за поворотом, возвращается со стаканом воды. Осторожно выпутываюсь из объятий Оуэна, жадно пью, но стоило мне подняться, голова трещит еще сильнее. У темного пива всегда такой побочный эффект.
— Тебе нужны душ и таблетка тайленола, пойдем, — он снова куда-то уходит.
Я оглядываюсь. В центре большой гостинной диван, по бокам полки и шкафы с книгами. Напротив окно в пол с видом на океан. Никаких жалюзи или тюли. А мы ведь вчера кувыркались втроем на этом самом диване. А что если бы кто-то нас увидел, снял на видео. Какой компромат! Остается только надеяться на удачу. Головная боль усиливается на каждый шаг. Слышу, как звенит посуда, иду на звук. Просторная кухня в черных тонах, деревянные столешницы, несколько белых элементов, яркий свет ламп режет глаза. В центре большой стол для готовки, на нем еще один стакан воды и таблетка. Не раздумывая, проглатываю.
— Наверху есть ванная комната, там найдешь все, что тебе нужно. Разве что все средства будут с пометкой «для настоящих мужчин» и ничего с ароматом «цветущая лилия», — он смеется, я криво улыбаюсь.
Таблетка еще не подействовала, чтобы я была такой же жизнерадостной. Хочу спросить, почему он не страдает от похмелья, откуда у него силы шутить и улыбаться, может, он мне расскажет какой-то секрет, которым я буду пользоваться еще много лет. Но мне лень говорить. Горячий душ — действительно то, что мне нужно сейчас. Берду наверх по лестнице без перил. Вчера я на такой быстро слетела бы вниз. Наверху меня встречает открытое пространство с тренажерами. На черном коврике беговая дорожка и велотренажер, а между ними скамья и штанга, тут же пара гантель. Справа и слева две двери. Если они живут здесь вдвоем, то значит, и там и там спальня. Иду сначала налево, но внутри кабинет — два одинаковых стола напротив друг друга, большое окно с видом на океан. Со второго этажа он выглядит еще прекраснее. Выхожу, иду в противоположную сторону, там спальня. Бросаю взгляд на огромную кровать, еще одна дверь, и через гардеробную я попадаю в ванную комнату. Есть душевая кабина за стеклянной стеной и большая ванна, в которой можно было устроить вечеринку на троих. Кто-то явно страдает гигантизмом, весело думаю я и отмечаю, что головная боль постепенно начинает стихать. И после душа мне окончательно становится легче.
На полке лежат черно-белые полотенца. Выбираю черное для волос. На вешалке два халата в такой же расцветке. Беру белое. И снова я размышляю о том, кто здесь живет. Или может это дом одного из них, а его жена или девушка в отъезде. Или это арендованное жилье, таким парням, как они он может быть не по карману. Нет, я не вешаю ярлыков, но все же.
Спускаюсь на первый этаж, пахнет яичницей с беконом. Оуэн все также мирно спит, Аарон громыхает посудой. Подхожу ближе, и к запаху горячего завтрака примешивается аромат кофе. М-м-м, идеально. Вот так бы всегда просыпаться после секса на одну ночь, получать порцию человеческой заботы без какого-либо подтекста, таблетку от головной боли, душ, чистый мягкий халат, завтрак, свежий кофе. И совершенно никакой неловкости. Еще вчера они дали понять, что это будет только одна ночь, даже если мне очень понравится, это не повторится никогда. И это решение трех взрослых людей, которое дает вот такую свободу общения на утро.