Одна в двух мирах
Шрифт:
– И что же он ответил? – спросила я, поднося яблоко к лицу и вдыхая медовый аромат.
– Благодарил. Сказал, что польщён, что я прекрасная девушка, и он был бы рад назвать меня невестой, но пока не владеет своими чувствами.
– Ясно, похоже, он всё-таки будет участвовать…– вздохнула я и прокусила атласный бок яблока.
В следующую секунду стала сползать со скамьи и почувствовала удар по затылку. Пальцы разжались, выпущенное на свободу яблоко покатилось по ноге и с глухим стуком ударилось о спрессованный песок дорожки. Диин закричала.
Я
Подруга орала. На крик примчались другие фрейлины и завизжали так, будто к ним в купальню ворвалась банда насильников. Не утратив способности видеть и слышать, я не ощущала ничего: ни дуновения, ни аромата, ни боли.
Сбежались охранники. Они подхватили моё тело и суетливо поволокли его во дворец. Я, как магически привязанный фитр, летела следом. Вмешаться в происходящее не могла, лишь наблюдала, как стражники уводят фрейлин, как лекари осматривают моё тело, как матушка раздаёт приказы. Вскоре суета прекратилась, меня оставили одну в сумрачной комнате у выхода на задний двор. По-прежнему паря на расстоянии распахнутых рук от себя самой, я попыталась собраться с мыслями. Это смерть? Диин меня отравила? Это я могла заключить из обрывков подслушанных рассуждений. Верная подруга, единственная, кому я могла поведать свои горести, кто мог меня утешить, предала? Поступила подло и коварно? Злость закипала во мне. Все! Все люди такие! Недаром отец подался в чужие края! Тело моё вытянулось на жёстком топчане: бледная, будто обескровленная кожа, платье для прогулок, стянутое шнуровкой на груди, любимые сапожки – я собиралась покататься на фитре до того как мне сообщили о назначенной дате отбора. «Нимфа Грозовых утёсов, – беззвучно шептала я. – Так ты выполнила мою просьбу, Праматерь?»
Уловив шорох осторожно открываемой двери, я посмотрела в проём. В комнату протиснулся Элих. Парень завернул меня в меховую накидку и подхватил на руки. Куда? Элих поспешил прочь, меня потянуло за ним. На выходе к нам присоединилась матушка, одетая в просторный коричневый балахон, что свидетельствовал о скрытности её поездки. Да. Они крались к ожидавшему за оградой экипажу. «Тело везут к шаману, – догадалась я. Нежели правительница решилась на запрещённый обряд?»
Глава 1. Первый сон Джулии
«Давно такого не было и вот опять», – долбилась в мозгу надоедливая фраза.
Юлька часто ссорилась с матерью. Причина всегда одна. Замаскированная, но очевидная. Сегодня мать говорила прямо, и перепалка выросла в реальный скандал. Поводом стал айпад, подаренный отцом достигшей совершеннолетия Юле.
– Ты должна отказаться!
Кому такое понравится? Ладно бы это было всегдашним требованием. Прежние подарки – роликовые коньки, лыжи, велосипед, диски с компьютерными играми – принимались без возражений. Хотя мать критиковала вкус бывшего супруга – маленькие розовые гантели вообще вызвали у неё приступ гомерического хохота, – никогда не запрещала брать «отцовские подношения». Юлька из принципа пользовалась всем, что дарил папа. Каталась, бегала, играла в волейбол, даже занималась гантельной гимнастикой, скачав упражнения из интернета. Мать подозревала, что любовь к спорту дочь демонстрирует лишь из-за подросткового стремления противостоять давящей силе. Тем не менее, продолжала давить, в тайне гордясь тем, как Юлька выглядит. Стройная, подтянутая, выносливая. Девушку можно было принять за профессиональную спортсменку или балерину, если б не мягкость её улыбки – улыбки человека, не знающего ограничений в еде и ежедневных изматывающих тренировок. Юля занималась в удовольствие.
Сегодня, когда курьер доставил папин сюрприз, именинница была в невозможном восторге. Она кружила по комнате в обнимку с айпадом и пела. Петь Юлька любила, получалось это у неё очень хорошо. На сборищах одноклассников, где ни один концерт не обходился без Юлькиного соло под гитару, она обязательно исполняла пять шесть хитов на заказ. Увлечённая внутренней музыкой и переполнявшей грудь радостью, девушка не сразу заметила подпиравшую притолоку маму. Та стояла каменным изваянием – кариатидой красивой, но холодной.
Услышав требование вернуть отцу подарок, Юлька перестала танцевать, замолчала и сильнее прижала к груди айпад. Пришлось внимать много раз слышанным жалобам на бывшего мужа. Ветров оставил родную дочь и ушёл воспитывать чужого сына. Ей – матери – невыносимо тяжело было растить ребёнка одной. Но она не принимала предложения других мужчин, опасаясь, что отчим не сможет любить Юлю по-отечески. Теперь ей обидно видеть, как предавший их человек заискивает перед дочерью и покупает расположение подачками.
Надо было смолчать, притвориться что послушалась. Но кто-то другой вместо Юльки выкрикнул:
– Да от тебя кто угодно сбежал бы! Причём тут я? Купишь айпад вместо этого? Купишь? – испугавшись своих слов, девушка бросилась на кровать, подсунув отцовский подарок под себя, зарылась головой в подушки и выла, чтобы заглушить крики матери. Та всерьёз разбушевалась.
Когда наступила тишина, Юля поднялась, обвела взглядом комнату: стул опрокинут, толстовка валяется на полу, сложив рукава в умоляющем жесте, джинсы лежат, нарочито выставив разлохмаченные края дизайнерских прорезей, книги и тетради сброшены со стола, листы их замялись. Пришлось наводить порядок. Из комнаты Юлька так и не вышла, проигнорировав ужин. «Пусть сама жуёт свои котлеты!» Аромат тянулся с кухни, дразня нотами специй и горячего масла.
Отослала папе сообщение с благодарностью за подарок, сопроводив его десятком сердечек и поцелуйчиков. Улеглась спать. Долго лежала с открытыми глазами, наблюдая за отсветами фар на потолке. Машины проезжали по двору, парковались. Люди хлопали дверцами. Звуки, не привлекавшие обычно Юлькиного внимания, сегодня казались особенно значимыми. Ей безумно хотелось, чтобы вот так каждый вечер отец возвращался с работы, выбирался из автомобиля и шёл домой. К ним домой, а не туда. Не удивительно ли, что взрослая девушка способна переживать разрыв родителей? Но Юлю огорчало не теперешнее состояние, а пустота, присутствующая в её жизни уже тринадцать лет. Тринадцать долгих лет она провела рядом с несчастной женщиной, еженощно оплакивающей горькую свою судьбу и то и дело поминающей сбежавшего супруга недобрым словом.
– Заснуть бы поскорее! – сказала Юля вслух. – И пусть приснится хоть что-нибудь!
Обычно она не видела снов. Вернее, изредка снился один: она маленькая бежит по парковой дорожке навстречу отцу. Бежит-бежит и никак не добежит, хотя старается. Но это было, скорее, детское воспоминание, воспроизводимое иногда в отключившемся от дневных забот мозгу. Подруги частенько рассказывали о необычайно ярких и увлекательных сновидениях, Юлька сомневалась в том, что слова их – правда. Если так, почему же она никогда ничего подобного не видит?