Однажды на краю времени (сборник)
Шрифт:
– А ты, Вольф? – спросил внезапно Хоук. – Куда тебя дальше ведет дорога пилигрима? Послезавтра мы отправляемся в турне. Какие у тебя планы?
– Да, в общем-то, никаких, – отозвался Вольф и рассказал им про свою ситуацию. – Наверное, останусь в Балтиморе, пока не придет пора отправляться на север. Может, съезжу куда-нибудь ненадолго.
– А с нами не хочешь? Будет одна сплошная вечеринка. И через месяц, даже меньше, доберемся до Бостона. Там заканчивается турне.
– Прекрасная мысль, – скривилась Синтия. – Не хватало нам только еще одного белоручки
– А что тут плохого? – рассердилась Мэгги.
– Ничего плохого. Просто идея глупая.
– А мне нравится. Ты как, Ас? Поедешь кататься?
– Я… – Вольф запнулся – а почему, собственно, нет? – Да. Я бы с радостью.
– Хорошо. – Мэгги повернулась к Синтии. – А ты, дорогуша, просто ревнуешь.
– О господи, только опять не начинай.
– Ладно, не переживай. Тебе не к лицу. Эй, смотрите, какое там дарование сидит!
– Мэгги, этому самому, как ты его называешь, дарованию еще и восемнадцати нет.
– Зато милашка, – протянула Мэгги, мечтательно глядя на парнишку. – Такой милашка, ну?
За следующие несколько дней Вольф уладил все свои дела и раздобыл аккредитивные письма. Утром в день отъезда он поднялся спозаранку и отправился на Балтиморский вокзал. После короткой беседы охранники пропустили его в огороженное стеной депо.
Там стоял громоздкий паровоз с прицепленными к нему отреставрированными вагонами. На последнем было старинными психоделическими буквами выведено «Pearl» [6] .
6
«Pearl» – посмертный альбом Дженис Джоплин, выпущенный в 1971 г.
– Эй, Вольф! Иди-ка сюда – полюбуйся на нашу детку, – закричал кто-то с дальнего конца поезда, махая ему рукой.
Мэгги.
– Ну, как тебе?
Вольф пытался придумать какой-нибудь вежливый ответ.
– Внушительно, – сказал он наконец, хотя поезд показался ему скорее гротескным.
– Ага. Тут рядом завод по переработке метана. Погляди-ка на меня! Восемь утра, а я на ногах. Можешь такое представить? Пришлось добавить колес.
Вольф не понял, что она имеет в виду.
– То есть вы поздно встаете?
– Чего? А, золотце, да ты же… Слушай, забудь. Нет. – Она на мгновение задумалась. – Смотри, Вольф, есть такие колеса специальные – спиды, помогают утром проснуться, сил придают. Улавливаешь?
– Вы имеете в виду амфетамины, – догадался Вольф.
– Ага. Ну, вообще-то, это все не очень законно, улавливаешь? Так что языком особенно не мели. В смысле, золотце, я тебе доверяю – просто хочу, чтоб ты знал, что к чему, и не болтал попусту.
– Понимаю. Я никому ничего не скажу. Но вы же знаете, что амфетамины…
– Да-да, Ас. А хочешь, покажу дарование, которое подцепила прошлой ночью? Эй, Дейв! Тащись давай сюда, любовничек.
Из-за вагона вывернул заспанный светловолосый юнец. На нем болтались белые шорты (весьма вызывающие, на Вольфов взгляд) и свободная рубашка, застегнутая на все пуговицы. Он вяло приобнял Мэгги за талию и кивнул Вольфу.
– У Дейви четыре соска, точно как у меня. Ну? Мутация-то довольно редкая.
– Ох, Дженис, – пробормотал Дейв, покраснев и смущенно опуская голову.
Вольф ждал, что Мэгги его поправит, но она не поправила, а устремилась дальше – показывала поезд, оглушительно щебетала, тыкала пальцем то в одно, то в другое.
В конце концов Вольф извинился и вернулся в гостиницу. А Мэгги осталась бегать по вагонам в сопровождении своего юного красавчика. Мбикана неторопливо пообедал, забрал свои сумки и явился на вокзал раньше всей свиты.
Кренясь и покачиваясь, поезд отъехал от перрона. Мэгги беспрестанно смеялась, болтала, объясняла, куда ставить багаж, и порхала по вагонам. Казалось, она не замирала ни на минуту. Вольф уселся возле окна. Рядом с вагоном бежали оборванные ребятишки и клянчили деньги. Им кинули пару монет, но в основном все смеялись и бросали мусор.
Дети отстали, и теперь поезд ехал сквозь бесконечные древние руины. Рядом с Вольфом уселся Хоук.
– Ехать долго. Придется огибать большие территории, куда лучше не соваться. – Хоук с мрачным видом уставился на ощерившиеся выбитыми стеклами остовы зданий, которые раньше были заводами и складами, и с отвращением сказал: – Смотри, пилигрим, вот она – моя родина. Или, вернее, ее труп.
– Хоук, вы близко общаетесь с Мэгги…
– А если забраться подальше от побережья… – задумчиво продолжал тот, – там есть такая огромная дыра, где хранятся радиоактивные отходы. Покрыта крышкой из чистого золота. Все остальное слишком быстро разлагается. Я так думаю, если туда заявиться в свинцовым костюме, можно состояние себе сделать. Золота целые тонны. – Он вздохнул. – Когда-нибудь полазаю по архивам и рискну.
– Хоук, послушайте меня.
Парень жестом призвал его к молчанию.
– Ты про наркотики небось? Только что узнал и хочешь, чтобы я ее предупредил.
– Предупредить мало. Кто-то должен это остановить.
– Ну да. Постарайся понять, Мэгги три месяца провела в Хопкинсе, там ей сделали несколько очень серьезных операций. Она раньше совсем не так выглядела. Пела, конечно, тоже, но голос обычный был, ничего особенного. А еще мозговые имплантаты. Представь, через какую боль ей пришлось пройти, и спроси себя, какие два самых эффективных болеутоляющих на свете?
– Морфин и героин. Но в моей стране врачи, когда прописывают наркотики, отучают от них пациента перед выпиской.
– В том-то и дело. Сам подумай: Мэгги вполне могла попросить в Хопкинсе удалить лишние соски. Им это ничего не стоило бы. Но она не хотела терпеть боль.
– Она, по всей видимости, ими гордится.
– Ну, говорит о них постоянно, это точно.
Поезд шатался и трясся. Трое музыкантов достали из кофров гитары и заиграли свою «мертвую» музыку. Вольф молча пожевал губу, а потом спросил: